Читать «Город, в котором оживают кошмары» онлайн - страница 282

Шагая к товарищам по банде через широкий двор, маммолоид издавал протяжный трубный рёв. «Ангелы-то нынче уже не те!» — усмехнулся кто-то из толпы, но в этот миг, в полном соответствии с предсказанием Иоанна Богослова, действительно содрогнулась земля.

Практически одновременно округу сотряс приглушённый грохот трёх взрывов. С крон деревьев с карканьем разлетелись галки, запищала симфония сигнализаций припаркованных транспортных средств. Из окошечек подвала панельного дома вылетели серые струи пыли, посыпались стёкла с больших балконов. Пятиэтажка зашаталась, по белым швам между панелями пошли трещины. Кучки людей и мутантов кинулись в рассыпную, раздавались испуганные вопли, истерический визг, клёкот и рычание. Многие не устояли в момент взрыва на ногах, ползли, бешено озираясь, пытаясь подняться, но прямо по ним, топча ногами, лапами и копытами неслись их соседи. Кто-то успевал выпрыгнуть с балконов, толстая медведица в белой пижаме с рисунками трефовой карточной масти выбросила с окна второго этажа долговязого подростка-медвежонка и следом выпрыгнула сама. А середина дома ужа проваливалась в обещанную Проповедником бездну, панели и плиты с грохотом крошились, увлекая своим весом одна другую, в последний раз блеснув в лучах солнца стёклами прямоугольных широких окон. Постояв на несколько секунд дольше, в клубящееся облако осыпались крайние подъезды, складывались торцевые стены. Высокая пыльная волна ударилась о стены соседние дома, растеклась по округе, накрыв её удушливой мглой. Извергающий её грохочущий котёл мгновенно затих.

Прикрыв рукой незащищённые маской глаза, Палач смотрел на плоды трудов своих. Небольшие обломки и бетонная крошка насыпались прямо возле его ног. Из густой пыли выходили грязные окровавленные фигуры с расцарапанными локтями и разбитыми лицами, в отчаянии держась за головы, прижимая к себе трясущихся детёнышей. Они брели в разные стороны, потеряв ориентацию в пространстве, ослеплённые и ошарашенные. Повсюду раздавались испуганные крики, стоны, иногда разбавляемые воплями бессильной ярости. Маммолоиды, рептилоиды и люди — на лицах и мордах, в независимости от вида, застыло выражение пережитого ужаса. Некоторых одолевала паника, они, держась друг за друга, на заплетающихся ногах стремились уйти как можно дальше от их разрушенного дома, выйти из проклятой пыли, забивающей лёгкие и трахеи. Кто-то брал себя в руки и шёл обратно к котловану, в котором остались их близкие, погребённые в обломках собственных уютных мирков. Они раздирали руки и лапы в кровь, пытаясь раскопать завалы и поднять плиты, из-под которых доносились приглушённые стоны и мольбы о помощи. Германов поднял вверх дробовик, выстрелил в воздух и прокричал:

— Что, твари, почувствовали, что такое страх? Мы говорили вам, что мы — власть, что за нами сила! Мы решаем, кому в этом городе жить, как жить, а кому нет! Но вы отмахнулись. А дураки какие-то! Легавые их быстро найдут! Ну, где они? Где ваш мэр, где «блатные»? Помогли они вам, сумели меня остановить?