Читать «Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 3» онлайн - страница 47
Юрий Берков
– А почему эта молекула ДНК всё время разрывается на куски, а потом соединяется снова? – спросила Зоя внимательно глядя на экран.
– Это работает фермент рестриктаза. Он разрезает спираль молекулы ДНК на фрагменты, чтобы можно было считать информацию. Затем фрагменты снова сшиваются.
В это время закипел чайник, и Андрей прервал свой рассказ. Он заварил кофе и достал из портфеля бутерброды.
– На, подкрепись и погрейся.
– Да я уже согрелась, но от кофе не откажусь, – ответила Зоя. – А это у тебя генетический код какого-нибудь конкретного человека?
– Нет. Это компьютерная модель 23-ей Y-хромосомы, которую мы разработали с Сергеем.
– А как же по ней вы можете оценить код конкретного человека, правильный он или неправильный? Ведь люди все разные.
– Есть допустимый спектр отклонений генома от среднестатистического – спектр мутаций. У людей разный цвет волос, цвет глаз, цвет кожи, разные группы крови, разное строение черепа, скелета. Всё это проанализировано и хранится памяти компьютера. Это разные аллели, т.е. варианты генома. Но это не вредные мутации, это нормальные различия генотипа. Гены постоянно перемешиваются у людей в процессе воспроизведения потомства. Переходят по наследству от родителей к детям, но не в чистом виде, а в смеси. Поэтому дети в чём-то похожи то на отца, то на мать, то на деда, то на бабушку, то на их предков. Поэтому родные братья и сёстры часто значительно отличаются друг от друга и внешне и по характеру. Исключение составляют только однояйцевые близнецы, которые образуются из одной первичной яйцеклетки, оплодотворённой одним сперматозоидом. Иногда, в силу некоторых физико-химических причин, в организме женщины образуются два, а то и три сгустка делящихся зародышевых клеток, из которых и развиваются однояйцевые близнецы. Это не что иное, как человеческие клоны. Так что природа сама и очень давно занимается клонированием человека и животных.
Зоя пила кофе и внимательно слушала Андрея. Иногда она не совсем понимала смысл терминов и фраз, но было очень интересно. Это была совершенно незнакомая ей область знаний, и Андрей казался ей таким умным, чуть ли не гениальным.
Наконец Андрей решил, что пора остановиться и спросил:
– Ну, как? Тебе нравится моя будущая профессия?
– Да, всё это очень интересно. Но это же чистая евгеника! Когда-то она сильно скомпрометировала себя и была запрещена. Её считали вредной, расистской наукой.
– Наука сама по себе не может быть ни расистской, ни вредной. Наука – это информация о явлениях природы, о строении макро и микромира, его свойствах и законах. В самой информации нет ничего вредного. Это чистые знания. Другое дело кто владеет этой информацией и как он её использует. Просто евгеника стала заложницей политических авантюристов, фашистов и расистов всех мастей.