Читать «Два детства» онлайн - страница 65

Четыре дня мчался поезд к далекому городу, четыре ночи проплыли за вагонными окнами. Темная земля была вышита огоньками невидимых деревень, встречных полустанков. Где-то около Урала въехали в удивительный закат. Паровоз стоял на станции, смотрел большим глазом на буйную роспись неба, от восхищения дул белым паром в рельсы.

Моим соседом оказался словоохотливый старик, волосатый, как уросший неразбороненный пласт. Он несколько раз рассказал мне свою родословную на четыре колена.

— Корень роду нашему идет из глыби и все по крестьянскому делу. Сколько земли перепахано, батюшки! Несчетно борозд проторено. Составить бы их в одну — на край света достанут. Ухрякался на своем веку — страсть! Выпахался до края. Еду в Москву повидать внуков. Большой это город, людный, всякую всячину добывает. Домов понагрохано, и все ряд к ряду! Как такую тяжесть земля несет?! Прогнулась она в том месте, не иначе. Только звону уж не стало. Бывало, вечером загудит, — не знаешь, в какую сторону креститься. Теперь дело пошло к другому краю. А и то сказать: чего без дела по лбу рукой шабаркать? Прибытнее намотать полумоток.

Моросил мелкий дождь. Было мутно в небе, сыро на земле, но уютно в душе, может, оттого, что дед напоминал Паню Дубка. Поезд ходко вез нас мимо тихих островов леса, глинистых распаханных пашен. Дед мял в руке бороду, стучал по стеклу толстым ногтем.

— Густо живет тут народ. Деревень-то, как кто обутками в ненастье наследил. Здесь за день в десяти деревнях побывать успеешь. У нас в Сибири не так: пока до чужой деревни шагаешь, на язык наступишь. Что сидеть друг на друге да через полоски перешагивать? Ехали бы к нам. У нас от межи до межи хоть вприскочку бежи, а припасу не возьмешь — за неделю не дойдешь. И земля нашей не родня, не под стать. Видишь, натружена она тут испокон. Изродилась-испотужилась, сердешная. Нет того соку, как у нас. Ты вот крестьянского роду, а куда от земли-то побежал? За какой корыстью едешь? Учиться?

Дед замолчал. Брови его прыгали поплавками на ряби.

— По стоящему делу учиться собрался, али так себе?

— На музыку!

Деду кто-то сразу поставил другие глаза да засунул их так далеко, навесив козырьки надбровий, что не сразу я заметил холодные бусинки зрачков. Два самострела прицелились в меня из глазниц.

— Мать-то с отцом куда глядели? Они небось собираются за тебя всю жизнь по борозде ходить?

— Мне учиться охота, — сказал я, подыскивая доводы да покрепче, чтоб раздвоить деда на половинки, как запрелый березовый комелек, но побоялся обидеть: старик обещал расписать, как на ладони, то место, куда мне в городе надо попасть.

— Тот воно, учиться. Добро бы чему дельному, а то на музыку! Изучишь какой гудок, заиграешь, а хлеба-то от этого не прибавится. За куском пойдешь к крестьянину. Он за тили-лили не дает. Ты произойди такую науку, чтоб земля от хлеба огрузла! — наступает на меня дед. — Узнай, какая трава лучше на прокорм скоту, какая — на лекарство. Это — дело! Кабы музыкой колеса вертеть. Кабы сел да ударил в бандурку — телега воз сена сама привезла! Тот воно.