Читать «Союз креста и меча (Церковь и война)» онлайн - страница 7

Царская армия официально считалась «христолюбивым воинством», поэтому каждый командир и воинский начальник заботился о своей церкви. «Каждому полку, — писал благочинный 52-й резервной бригады в рапорте от 13 февраля 1907 г., — более всего нужен храм, где солдатик отдыхает душой, успокаивается или по крайней мере чувствует себя только человеком; в обстановке не обыденной, не казарменной, но в вечно новой и прекрасной, как само небо, приводит он в порядок свою душу». Отдавая должное настроениям военных священников, военный министр генерал Куропаткин еще в 1900 г. предложил изыскать средства для постройки церквей при всех частях. Средства эти были изысканы. Только за пять лет, с 1901 по 1906 г., военное ведомство построило около 300 новых церквей в частях. Храмы и молитвенные здания стали действенными центрами обработки нижних чинов. Здесь проводились пышные богослужения в праздничные и предпраздничные дни, регулярные общеполковые молитвы, воздавались почести дому Романовых в царские дни.

Командный состав царской армии особенно бдительно следил за посещением солдатами церквей. Попытка уклониться от богослужения рассматривалась как тягчайшее воинское преступление. В предпраздничные дни издавались специальные приказы, где расписывался порядок посещения храмов.

Во исполнение приказов во всех казармах и на кораблях солдаты и матросы выстраивались для следования в храмы на торжественные богослужения. Там их ожидали «божье слово» и умиротворение, может, поэтому они так покорно сносили зуботычины и издевательства своих командиров.

— Что, что, а молебны в армии я не забуду по гроб, — рассказывал в одном из писем автору Андрей Пименович Кузин из Харькова, служивший в царской армии накануне первой мировой войны. — Может, потому и помнятся они, что в казарме творился ад, а в храм попадешь — будто рай. Тут тебе и для глаз, и для души — все радует. Батюшка ласково поучает, да так пробирает, аж слеза на глаза наворачивается. Хор поет — туда голосистых солдат подбирали, — свечи мерцают. И сам обогреешься, и на душе теплее становится. Прямо-таки рай. А вышел из храма, тут и начиналось… Кого водили строем к обедне, тот никогда этого не забудет.

Помню, было это в году тринадцатом, справляли тогда праздник в честь царского дома. На завтрак дали нам до полфунта колбасы и булке — для солдата праздник что надо. Потом команда строиться. Выгнал нас фельдфебель за час до обедни, стоим ждем. Тут дождик начался такой нудный, до костей пробирает, а он все ходит, усы крутит. Обычно фельдфебель и без опозданий встречал через одного тумаками. Кому в ухо, кому в зубы — все сносили. А в этот раз опоздал в строй молодой солдат Харченко. Выскочил он, фельдфебель даже матерщину не прервал, выставил кулак, так тот и наткнулся на него. Глядим, глаза закатил и мешком у ног фельдфебеля свалился. Наконец-то двинулся строй. Идти нам до храма минут десять, а водили по часу. Одним словом, попали не сразу мы в храм. Стоим все мокрые, пар валит. Батюшка соловьем заливается, чему-то нас все учит, а нам не до молитвы, рады передышке. Потом уж стали прислушиваться.