Читать «Союз креста и меча (Церковь и война)» онлайн - страница 10

На третий день пасхи для солдат устраивались крестные ходы. После обеда полк в полном составе выходил с иконами, хоругвями, оркестром или под пение церковного гимна «Коль славен». Медленно шли вокруг казармы, не менее четырех раз останавливались, читали евангелие, кропили солдат святой водой и самозабвенно кричали: «Христос воскрес!» Мозг солдата постепенно тупел, обволакивался божественным елеем, воля размягчалась, и он забывал на время о каторжной службе, помнил одного бога и распрекрасную загробную жизнь, ради которой можно вынести любые страдания.

Отзвучали пасхальные песнопения, и снова пошел гулять кулак офицера по солдатским зубам. А духовные наставники оправдывали зверское обращение с солдатами, ссылаясь при этом на порядки в небесном воинстве. «Вспомните, — поучали офицеры в рясах, — как строго поступил начальник небесного воинства архистратиг Михаил с дерзким нарушителем порядка, восставшим против бога ангелом: он низверг его в бездну. Бойтесь же, воины, нарушить порядок, воинскую дисциплину, оказывать неповиновение начальникам».

Не менее изощренно обрабатывали в царской армии солдат других вероисповеданий: католиков, старообрядцев, сектантов, иудеев и представителей других вероисповеданий.

Подпрапорщик Кондратьев рассказывал, как приводили к присяге солдат других вероисповеданий. Однажды к ним в роту прибыл мариец. Долго думали, как принять присягу от него, но безрезультатно. Выручил местный мулла, знакомый с обрядами и бытом марийцев. Он взял шашку, нож и кусок хлеба. Наколол на конец ножа хлеб и протянул новобранцу. Тот, прежде чем взять в рот хлеб, дал клятву и призвал в свидетели своего бога Иьмо (марийский бог солнца — Г. С.), что будет честно служить и повиноваться командирам. Смысл этого обряда сводился к тому, что солдат ест хлеб через казенное оружие.

Убедить солдата, что он ест свой горький хлеб через казенное оружие, было главным мотивом проповедей духовных пастырей других вероисповеданий. Священники других культов, несомненно, оказывали большую помощь царю-батюшке в укреплении религиозного духа нижних чинов. Однако главной опорой царизма в армии оставались православные иереи. Их боялись иной раз гораздо больше, чем фельдфебеля.

О взаимоотношениях нижних чинов и священнослужителей хорошо рассказывает писатель Леонид Соболев в своем произведении «Капитальный ремонт».

Матрос Кострюшкин выполнял приказание строгого боцмана. Он бежал со всех ног по чистым кубрикам и, перескакивая высокий комингс двери, споткнулся, согнулся почти до палубы, стараясь удержаться на бегу, и со всего разбега ударился головой во что-то мягкое и обширное. Сверху охнуло басом. Кострюшкин обомлел: поп.

Отец Феоктист тучен, медлителен и злопамятен. Он смотрит на матроса гневно, раскрыв от боли рот. Скажет ротному — настоишься потом под винтовкой. Кострюшкин — матрос лихой, хитрый и соображает быстро. Он сложил руки лодочкой и, оставшись в невольном поклоне, сказал раньше, чем успел что-либо вымолвить отец Феоктист: