Читать «Любовь насмерть» онлайн - страница 122

Уж не знаю почему, но я чувствовал себя обманутым. Как-то все грубо, пошло, отвратительно. Так и хотелось набрать номер Гриши и все у него выспросить.

Ядовитая мысль, что и риелтор Борисов – фальшивка и что Майя могла уже сегодня утром отозвать свою доверенность, прожгла мне сердце.

Меня просто затрясло. Что же это получается? Что и Гриша-то как бы помирился со мной исключительно для того, чтобы обмануть меня, выманить кучу денег?

Да что я им плохого-то сделал? Да если бы им нужно было, я и так отдал бы им деньги, чтобы он купил себе квартиру в Испании, рядом с матерью.

Я позвонил Борисову. Абонент не абонент. Мне стало и вовсе не по себе. Я позвонил еще раз, еще… И когда он взял трубку, я ушам своим не поверил – хотя бы он реально существовал и не скрывался от меня.

– Леонид? Там с доверенностью Майи все в порядке?

– В полном. Можете быть спокойны, и, если хотите, я помогу вам найти хороших жильцов. У меня тут одна семья готова снять в вашем районе за шестьдесят тысяч. Вас это устроит?

Да, меня это устроило бы. Но все равно, решил я, пока ничего не стану предпринимать, дождусь уже свидетельства регистрации сделки.

С тяжелым сердцем я покинул квартиру. Просто не знал, куда мне ехать. В лес не хотелось – там все напоминало об Ольге, обыске, убийствах, проблемах… В другую квартиру не мог – там, как мне казалось, еще пахло кровью квартирных воров.

И я поехал в загородный дом Фимы (нейтральная территория!), надеясь увидеть там Германа, с ним и напиться.

19

Я целую неделю прожил в доме Ефима за городом. Чувства мои атрофировались, и был бы жив Макс, я отправился бы сразу к нему, в его тихий и такой добрый дом, где попросил бы меня подлечить, как лечил он в свое время Ольгу. Но Макса не было, а мысль довериться врачам мне не приходила. Но что-то сломалось во мне после отъезда сына и бывшей жены. И даже документы на квартиру, которые я получил от риелтора Борисова, не помогли мне, не вызвали радости. Да, я осознал, что сделка была честной и что меня никто не собирался подставлять, но я по-прежнему оставался равнодушным ко всему. Герман, как мне показалось, тоже находился примерно в таком же растерянном состоянии. И когда Ефим сообщил ему, что он может возвращаться домой, он попросил его разрешения пожить еще какое-то время в его доме. Должно быть, и ему надо было как-то собраться с мыслями, силами, разобраться в себе. Такие уж мы нежные, творческие люди, хрупкие, как тонкое стекло.

Костров вернулся к жене, и меня уже не интересовало, как шло следствие. Я знал, что если убийцу найдут, то я узнаю об этом первый. Но ничего не происходило, совершенно ничего. Иногда Фима приезжал, чтобы задать какие-то вопросы, и я каждый раз удивлялся тому, насколько они, как мне тогда казалось, далеки от тех, которые могли бы быть связаны с Максом. Что же касается Сони Винник, то я-то о ней вообще ничего не знал. Я знал, что Фима иногда ездил в лес, должно быть, встречался там с моими товарищами, о чем-то говорил. По моему поручению он выбросил ту закуску, что я готовил в баре накануне того, как я провалился в депрессию. Тухлые яйца и рыба – этот воображаемый натюрморт только усиливал мою тоску. Все, ну просто все усугубляло мое и без того упадническое настроение. Хорошо еще, что в то время мне не надо было работать над очередным сценарием – у моих продюсеров пока не было достаточно денег, чтобы начать новый проект. Однако один из них как-то позвонил мне и намекнул, что следующий сценарий должен быть детективом. Я чуть не расхохотался. Знал бы он, куда меня самого втянули, в какую крепкую и запутанную криминальную историю, вот получился бы крутой детектив. Да только кого сделать убийцей? Ольгу? Германа? Кого? Может, меня самого?