Читать «Любовь насмерть» онлайн - страница 108

Однако моя мысль перенеслась в другую плоскость, в другое измерение, где царствовала моя последняя и самая отчаянная любовь. Принадлежащая сразу трем мужчинам и одновременно никому. Пациентка Макса, жена Туманова и любовница Германа. Да если бы она только позволила мне себя любить и если бы забеременела, да я готов был сам принимать у нее роды каждые девять месяцев, и так всю жизнь. Я бы любил ее любую – располневшую, с влажной от молока грудью, растрепанную, в ночной рубашке или в фартуке за плитой, спящую, расчесывающую волосы перед зеркалом, прикорнувшую на диване под теплым пледом, хохочущую над первым лепетаньем нашего первенца, бегущую под дождем под разноцветным нелепым зонтиком… И, конечно, я бы женился на ней, и пусть говорят, что печать в паспорте ничего не меняет – меняет. Только муж будет допущен в палату к своей жене как самый близкий человек, кроме того, брак позволяет без проблем уладить имущественные дела; печать в паспорте – это то, что делает женщину более спокойной и уверенной в том, что ей доверяют, что ее любят и хотят прожить с ней всю жизнь. Об этом я слышал от многих и многих женщин, а потому кому, как не им, я могу верить? Если же Оля не захотела бы этого самого фиолетово-волшебного штампа в паспорте, то я выполнил бы и эту ее просьбу беспрекословно. Да что там, я готов был делить ее с Тумановым и Германом, лишь бы она хотя бы время от времени приходила ко мне, позволяла себя любить…

– Ты отдашь мне ее шаль?

– Конечно, забирай! Так значит, ты поверил мне? Ты понял, что эти два убийства – результат сильных чувств, страсти? Что она сделала все это из-за любви!

– Да, похоже на то…

– Выпьем?

А что еще мне оставалось делать? Мы выпили, затем еще. Вершинин вдруг пристал ко мне, чтобы я подсказал ему финал его романа. Я, который не прочел ни строчки его творения, вспомнив одну из своих творческих затей, предложил ему закончить роман обнаружением параллельной планеты, находящейся точно над Землей и вобравшей в себя все проекции всей поверхности и живущих на нем существ, в том числе и людей. И чтобы эта гигантская проекция сообщалась с Землей силой мысли.

Вершинин, услышав такое и мгновенно прокрутив сюжет в своей явно больной голове, крепко задумался.

– Марк… ты серьезно?

– Ну да, а что? – Я положил в рот дольку лимона и начал жевать, потеряв интерес уже ко всему происходящему. Вечер был загублен окончательно.

– Ты даришь мне этот сюжет, эту твою блестящую идею?

– Дарю.

– Может, тебе с гонорара процент заплатить?

– Бутылки коньяка будет вполне достаточно, – усмехнулся я, чувствуя, как кислый сок струится по моему горлу.

Кому поверил? Шизофренику? Моральному уроду! Господи, какое счастье, что я узнал его получше. Теперь хотя бы буду знать, кто такой господин Вершинин и с чем его едят.

Однако, испытывая жгучее желание, чтобы и ему тоже было кисло и чтобы с его физиономии сошел весь сахар, я спросил, просто так, первое, что пришло мне в голову: