Читать «Ночь Калашматов» онлайн - страница 43

— Вылезай, Шангшускаг, — обратился скаг ко мне. — Все в порядке.

Не торопясь убирать оружие, я выглянул из-за тумбы. Обезглавленное тело беззубого валялось в красной луже, рядом катался по полу, размазывая кровь, его подельник. А чуть в стороне стоял, сжимая в руке дымящийся пистолет, Шашан. Девушка сидела на корточках, обхватив голову руками. У дверей — двое конвойных, ворвавшихся в зал заседаний на звук выстрела, с автоматами наперевес.

— Извини, хан Хадаш, — медленно произнес супруг, убирая револьвер. — Не сдержался. Этот недостойный шихаваш хотел лишить меня самого дорогого — моей Ямахи!

— Ты не думал запретить проносить на суд оружие? — спросил я правителя.

— Задумаюсь, — пообещал рогатый. — Да у меня у самого такое впервые… надо выносить приговор. Вообще за ложь хану, еще и за нарушение клятвы, данной Тилису, Единому В Трех Ликах, полагается смерть. Но я в очередной раз убедился в твоей мудрости, Шангшускаг. Может, ты предложишь что-то иное?

Вот тут настал тот самый редкий случай, когда я полностью разделял мнение суда. Эта тварь, даже зная, что девушке за измену грозит смерть, пошел лжесвидетельствовать. Впрочем, я не исключаю, что у Дамиша и на своего подельника были рычаги давления. Но каким же скотом надо быть, чтобы обречь на казнь такую красоту?

— Как раз теперь все понятно, — проговорил я. — Ямаха — невиновна. Дамиш и Руших — виновны по всем пунктам, обоих казнить. Правда, Дамиша уже… а жаль! Я б сам с удовольствием раскатал его бульдозером.

— Катком, — поправил меня секретарь.

— Им самым, — согласился я.

— Так и будет, — Хадаш ударил деревянным молоточком по столешнице. — Именем Тилиса, Единого В Трех Ликах, Дамиша и Рушиха приговариваю к казни за клятвопреступничество лжесвидетельство, Шашана — к сканешу за… за неуважение к хану Скагаранского Халифата, недоверие своей жене и… ну, это мелко, но и за убийство конюха тоже.

— Что? — ошарашено взревел неожиданно осужденный муж. — Меня-то за что?

Я сам подпрыгнул. Сканеш — отсечение рогов, за что? Я не мнил себя знатоком скагаранских законов, но ничего такого, за что Шашан заслужил столь сурового наказания, не видел.

— Как это — за что? — возмутился судья. — Ты застрелил преступника, лишив хана священного права, дарованного заветами предков, самому совершить казнь. Это раз. Сам привел свою жену на суд, поверив своему конюху, а не ей! Это два. И ты застрелил Дамиша до приговора! Он еще не был виновным! Это убийство! Это три!

— Я не хочу ставить под сомнение мудрость хана, — напомнил о себе секретарь. — Но за неуважение к хану Скагаранского Халифата полагается только порка. За недоверие жене вообще наказания нету. А за убийство ханом безродного скага — всего лишь штраф!

— Да нельзя тут иначе! — развел руками рогатый. — Только сканеш. Шашан, ты не беспокойся, я позабочусь о твоей жене, она ни в чем не будет нуждаться.

Я рассмеялся, поняв глубинный смысл приговора. Хадаш тоже положил глаз на Ямаху. И наличие рогов у ее супруга не устраивало хана потому, что спать с ней все равно будет преступлением, винешем. Но тяжким грехом только до той поры, пока муж — скаг! Лишив Шашана рогов, судья решал эту проблему. Без частей тела, определяющих скага, как скага, лишенный титула, имущества и прав, краснокожий переставал считаться мужем Ямахи. Тут присутствовало и определенное благородство — судья мог запросто казнить «преступника», но оставлял ему жизнь. Хреновую, но жизнь.