Читать «Боевые маги: несмышлёныши» онлайн - страница 157

Веретено ударило собственным ритмом, вырвалось, подпрыгнув на половину ее роста, вспыхнуло невыносимо ярким красным цветом, распустившись диковинной амазонской орхидеей. Бьярн, замерев, поднял оружие, заметив что-то впереди. Ниа обрадованно посмотрела и… замерла…

Бьярн выбрал спуск. Звонко лязгнуло, и… и все. За спиной также отказалось работать оружие его брата.

Старуха хрустко втыкала в снег ломаную кривулину посоха, выломанную из свилеватой карельской березы в темные давние времена. Черный огромный ворон, вцепившись в темный меховой плащ, смотрел кровавым единственным глазом на застывших людишек. Лоухи, зябко кутаясь в выцветший и отороченный волком бархат, покрытый рунами, не опускала глаз, даже когда длинные сиво-желтые космы падали на лицо. Длинный горбатый нос втягивал воздух, черный злой рот пузырился слюной в уголке рта.

Снег вокруг потемнел, пропуская, одного за другим, десяток высоких, в холке по грудь Зубочистке, серых четырехногих убийц, мерцающих голодными янтарно-крапчатыми глазами. Невысокие карлики-лопари, темно-остроглазые, с детскими личиками в ритуальных шрамах, с луками, туго оплетенными берестой, с тетивой из китовьей кожи, целились стрелами-гарпунами, скалящимися зазубринами костяных наконечников. И мелькала совсем позади высокая, бывшая стройной, мужская фигура в мехах невиданных медведей с рогами на голове, укрывающей его как капюшон или шапка. Тускло светился единственным ярким пятном рубин, украшающий темную рогатину.

— Обед… — Лоухи, безумно косясь на Ниа, остановилась. Высокая, согнутая наполовину и все равно смотрящая прямо в глаза брухо, улыбалась крепкими редкими зубами. — Черное мясо и коричневая сильная кровь. Твоя шкура, грязнокожая девка, украсит стену у моего очага.

Зубочистка скрипела враз замершими пальцами по застежке кобуры на бедре.

— Я тебя помню! — хихикнула Лоухи. И сообщила, блеснув длинным нижним левым клыком. — Теперь ты моя.

Ниа, дуя на ладони-ледышки, заглянула в бездонные блеклые омуты ее глаз. И улыбнулась.

— Не сегодня.

Зубочистка охнула.

Черное, как смола и, как накрахмаленное, белое. Снег, пытавшийся было помешать, испуганно разлетелся в стороны. Волки, пряча морды в широких лапах, скулили, ползли назад, виляя хвостами. Лопари, гомоня, прятались в сугробы. А Лоухи, кривя лошадино-морщинистое лицо, поворачивалась едва ли скрывая испуг.

Лоснящийся черный цилиндр, фрак на голое эбеновое тело, белые мазки маски-черепа на лице. Дух перекрестка уступил дорогу тому, кто пугал даже само дыхание мрака колдовского финского Севера.

Барон Самеди, приподняв цилиндр, приветствуя хозяйку Похъёлы, махнул рукой, раздвигая снежную стену и, усмехнувшись шоколадными губами с зажатой и несгораемой дымящейся сигарой, пригласил маленькую испуганную и замерзшую брухо идти дальше.

Лоухи, шипя пестрой лесной гадюкой, тряхнула костяшки и старые монеты, висящие на макушке посоха. Тряхнула, недоуменно косясь на них и на черного гостя. А тот, издевательски обнажив голову и прижав цилиндр туда, где у людей бьется сердце, улыбнулся белоснежной улыбкой.