Читать «Церковь, возвышающая голос» онлайн - страница 7
Владимир Романович Легойда
Сердце христианина не может соглашаться на попрание человеческого достоинства кем бы то ни было, в том числе и государством. Другое дело, что борьба за социальную справедливость не может быть автоматически ассоциирована со святостью. Святитель Иоанн Златоуст умер в изгнании, но канонизирован Церковью вовсе не за борьбу с пороками византийской императрицы. Точно так же странно думать, что Христос пришел на землю с благой вестью о недопустимости гладиаторских боев или рабства, которые, кстати, осуждались в античности многими задолго до христианства.
Он принес рабам и патрициям, гладиаторам и вольноотпущенникам весть о том, что они могут быть в вечности с Ним.
И задача Церкви в том, чтобы очередной собирательный (а на самом деле каждый раз живой и конкретный) император-язычник, или бюрократ-взяточник, или полицейский-беспредельщик, пусть пытающиеся пока судить о Церкви в доступных им языческих понятиях власти-подчинения, были бы ей не осуждены бесповоротно, не навсегда отвергнуты, но увидели бы перед собой путь к тому, чтобы и им покаяться и стать святыми. Ведь и вокруг них тоже могут спастись тысячи. Надо верить в человека, ради которого Бог сошел с небес.
О «прогрессивной» Церкви и компромиссах с властью
Владимир Легойда — первый мирянин в высшем руководстве РПЦ. К Богу пришел на волне 1000-летия Крещения Руси, в Церковь — через МГИМО, стажировку в Штатах и даже написал книгу «Мешают ли джинсы спасению». Раньше официальных голосов у Московского Патриархата было два, после ухода отца Всеволода Чаплина разговор с общественностью идет спокойным полушепотом. О православии для панков, спорах с Патриархом, грехах и перерождении председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ рассказал «Снобу».
— Карьера и топ-менеджмент, пожалуй, не самая лучшая терминология для описания жизни Церкви. Но тот факт, что в высшем церковном управлении появился человек, не имеющий священного сана — это, действительно, первый случай в новейшей истории Церкви. Кстати, у меня три заместителя, они все миряне; есть миряне — заместители председателя и в других синодальных отделах.
Поверьте, я не для рисовки и не для красного словца говорю, но я не рассматриваю это как карьеру. В МГИМО, где я работал до 2009 года, можно было говорить о карьере. В 2009 году Патриарх призвал меня к церковному служению и круто изменил этим всю мою жизнь. Кроме того, я сразу оказался на позиции, выше которой мирянин вряд ли может подняться, потому что все остальное предполагает наличие сана, причем архиерейского. Так что у меня нет карьерных устремлений.
— В 2000-е, когда Святейший был еще митрополитом. Мы с друзьями выпускали журнал «Фома», который был на тот момент, да и сегодня остается, простите за нескромность, уникальным явлением в мире православных медиа. И вот на одном из церковно-общественных мероприятий я и был представлен митрополиту Кириллу. В 2007 году в Отделе внешних церковных связей была создана рабочая группа, которая писала проект документа «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», ее работой руководил сам митрополит. Я входил в состав группы. Это был очень интересный год, и мне сегодня очень смешно слушать плоские оценки, типа того, что Церковь против прав человека. Мы работали над формулированием церковной позиции, изучали документы и правоприменительную практику, проводили круглые столы, писали тексты, потом это все редактировалось и обсуждалось и в итоге было принято на Архиерейском Соборе. Это очень качественный и глубокий документ, рекомендую ознакомиться тем, кто интересуется позицией Церкви по данной теме — он доступен любому в два клика с 2008 года. После этого я принимал участие в международных конференциях, на которые митрополит Кирилл меня приглашал. А в 2009 году уже Патриарх Кирилл меня пригласил создать и возглавить отдел.