Читать «Обломок молнии» онлайн - страница 131
Людмила Николаевна Сабинина
— Начинайте потише, вторую часть повторите… Э-э, Дима, повнимательнее… То место, помнишь, не забудь!
Играть приходится долго, каждая вещь исполняется два-три раза. После каждой пьески — восторженные возгласы, аплодисменты. Время идет. Чувствуется, что гости утомились и не прочь бы засесть за стол, поближе к водке и пирогу. А отец знай подкладывает на пульты все новые и новые ноты. Отец сияет, то и дело оборачивается к гостям, поясняет скороговоркой:
— А послушай, Терентий. Это классическое… А это, Арнольд, высшая трудность. Это уже виртуозом надо быть… Нам с тобой уже этого не достичь, поздно, брат!
И концерт продолжается.
Нет, уж лучше заранее улизнуть куда-нибудь, скрыться… Только вот пирога хочется. А он уже готов. Вот мама ставит пирог на стол.
— А-а, тепленький какой!
Шустрая Аленка хватает кусок пирога. Но тут же, случайно взглянув на окно, роняет кусок на тарелку и бегом устремляется к двери.
— Ты к-куда? — насмешливо шепчет Люба, но тоже не отстает. Сестры панически протискиваются в дверь. Дима какой-то миг тупо смотрит на них, потом, сообразив, бросает самокат, над которым трудился все утро, и удирает вслед за сестрами. Он выскакивает через черный ход, чтобы не столкнуться с гостями.
— Ребята, ребята, вы куда? — спохватывается Сергей Иванович, но где там, поздно. Нет никого.
Дети бегут в известное им одним убежище: на задний двор, к скамейке за мусорным ящиком.
— Обойдутся сегодня и без нашего зверинца! Сами сыграют. Вон уже начали…
Действительно, из окон доносится «Чардаш» Монти. Папа играет на скрипке.
— А на гитаре-то кто? — удивляется Люба. — Неужели Терентий так скверно?
— Нет, что ты, — смеется Аленка. — Наверное, супруга.
— Супру-уга… Сказала тоже, — возразил Димка.
Он уселся поудобнее на скамейке, пошарил в карманах, вытащил ножик, принялся строгать какую-то палку.
— Супруга на гитаре не умеет. Заладила, «супруга…».
Димка заболтал ногами, благо они не достают до земли.
— Есть хочется, — вздыхает Аленка.
— Вальс «Березка». Свистунов заврался, — мрачно сообщает Дима.
Все слушают, сосредоточенно глядя на свои ноги в белых носках и празднично начищенных башмаках.
— А что, если стащить пирога? — предлагает Люба.
Она потихоньку пробирается в дом, заглядывает в замочную скважину. Отец и Свистунов сидят на стульях друг против друга, заложив ногу за ногу, высоко подняв головы, и виртуозно разыгрывают вариации «Светит месяц». Свистунов — на гитаре, отец — на балалайке.
«Лица как у слепых», — подумала Люба.
— Терентий, до-мажор, — не меняя выражения лица, подсказывает отец.
Но Свистунов все равно опаздывает перейти в другую тональность и пару аккордов ляпает невпопад. Почему-то он всегда так.
Пироги все там, на столе, стащить ничего не удается.
Дети грустно сидят на скамейке за мусорным ящиком.
— Есть хо-очется, — тянет Аленка.
Она чуть не плачет. Димка молча чертит носком башмака по земле. Люба вдруг радостно вскакивает:
— Ура! Пошли в горсад есть мороженое!
— Да-а… А деньги где?
— А вот! — Люба высыпает на скамейку мелочь. — Восемьдесят копеек! Я вчера шестнадцать строчек выучила.