Читать «Обломок молнии» онлайн - страница 105

— Дядю Кешу?

— Он ведь опытнейший культработник. Труженик, подвижник настоящий. Дворец культуры, которым руководит товарищ Румянцев, считается у нас лучшим, образцовым. За пятнадцать лет работы ваш дядя очень много сделал. Очень много! Вы передайте, пожалуйста, чтобы Иннокентий Львович мне позвонил!

Я так удивился, что не сразу сообразил, при чем тут товарищ Румянцев. Потом уж дошло до меня, что фамилия дяди Кеши та же, что у дяди Влади и у моей мамы в девичестве…

Чемодан был очень тяжелый. Один замок действовал, второй, ржавый, был сломан. Я затащил чемодан домой и как следует перевязал веревкой. Но перед этим все-таки не удержался, заглянул внутрь. Чемодан битком был набит разной методической литературой. Книги о драмкружке, о хоровом пении, о кукольном театре и даже о раскрое легкого дамского платья… Какие-то брошюры…

Когда я тащил чемодан вниз по лестнице, навстречу попался Левушка. Он прошел мимо меня, как всегда ничего не замечая.

Я благополучно довез чемодан до вокзала, благополучно сдал его в камеру хранения. Потом заглянул в зал ожидания. Дяди Кеши там не было.

Я вернулся домой и стал искать, чего бы почитать.

Сунулся в книжный шкаф: «Дубровский», «Война и мир», «Отцы и дети», «Что делать?», «Мертвые души». Словом, все «классное чтение» было тут. У меня даже скулы свело, сразу захлопнул дверцу и повернул ключ. Половины этих книг я не читал. Так, посмотришь наспех да критическую статью в учебнике пробежишь, ну и ладно. Трояк обеспечен, а то даже и четверка. А уж надоели все эти «образа» просто до тошноты. Образ Чичикова, образ Дубровского…

Тут впервые мне пришла в голову мысль, что книги-то эти все, должно быть, очень интересные. Ну просто увлекательные книги, из тех, за которыми в библиотеке очередь. А после школьной канители читать их просто невозможно. Заболеваешь. Потребуется лет десять, не меньше, чтобы забыть про «образа», про типичных представителей, про удушающую среду и читать все насвежо, читать как следует, с удовольствием…

Может, я хохотал бы до упаду над похождениями этого жулика Чичикова и плакал бы над беднягой Дубровским, если бы не наслушался в классе про «деспотизм и самодурство Троекурова, типичного барина, помещика-крепостника, и про «накопительство и капиталистические тенденции гоголевского героя». Я долго раздумывал обо всем этом. И додумался до того, что школьные уроки литературы начали казаться мне какой-то колоссальной молью, пожирающей лучшие книги.

Потом я снова открыл шкаф, оглядел корешки книжек и поклялся себе, что обязательно перечту их все. Пусть только позабудутся немного. А пока отыскал последний номер «Крокодила», начал с первого фельетона, про то, как на базе воровали овощи. Выходило, что самый злостный враг — это сторож той базы. Меня совсем одолела зевота, и, если бы не соседка Зоя Ивановна, я бы, наверное, уснул. Но вряд ли кто сможет уснуть, когда к соседке пришла подруга и они за стеной распевают в два голоса.