Читать «Жена фокусника» онлайн - страница 67

– Соня, папа приехал.

Они поднимают на меня головы. Соня хмурится, надувает губы, а затем начинает жалобно бубнить:

– Ну, мам… Мы только собирать закончили.

Максим смотрит и улыбается. Нет, он не будет уговаривать мою дочь сделать то, что нужно, сделать так, как я хочу, он не включит «доброго полицейского», и не встанет на сторону взрослых адекватности ради, и не будет согласно кивать, подтверждая каждое мое слово, как это сделал бы взрослый. Как это делал мой бывший муж. Он будет смотреть, как я выкручиваюсь из этой ситуации, и хватит ли мне ума добиться своего, не повысив голоса.

– Соня, папа соскучился по тебе и очень хочет провести с тобой выходные.

– Ну, мы в следующие выходные встретимся.

На лице Максима расплывается довольная улыбка. Гребаный Фокусник.

– Соня, он уже внизу.

– Ну и что? Давай спустимся, и я сама ему скажу?

– Соня, твоя дорога никуда не денется. Собирайся.

– Ну, мам…

– Соня! – не выдержала я.

Сонька недовольно зарычала и поднялась на ноги:

– Ладно, ладно… Сейчас, в туалет схожу.

Она поднимается и выходит из комнаты, а я смотрю, как Максим закатывается в беззвучном хохоте.

– Чего ты скалишься?

– Ничего, – мотает он головой. – Просто ты бездарная мать.

– А ты с кем сравниваешь? Со своей?

– Нет, я сравниваю с собой. Свою мать я не знал, я же тебе говорил – мы просто жили на одной территории. Но у меня был младший брат и я гораздо лучше справлялся с ним, чем ты со своей дочерью.

– Да? И кто же из него вырос? Убийца и извращенец?

Максим засмеялся еще сильнее:

– Посмотрим, кто вырастет у тебя…

Я уставилась не него, чувствуя, как холодеет позвоночник:

– Да пошел ты…

– Ма-а-ам! Я готова! – послышалось внизу.

Я развернулась и вышла в коридор второго этажа. Это было похоже на порез бумагой – сначала ты ничего не чувствуешь, ты лишь видишь, что кожа разрезана и выступает кровь. Ты видишь глазами. А сама боль приходит лишь несколькими мгновениями позже. Вот и сейчас – выйдя из комнаты, я не чувствовала себя мерзко, хотя и понимала, что меня уели, но уже спускаясь вниз по лестнице, я ощутила мерзкий, липкий страх, расползающийся по нутру. Кто из неё получится? Кто из неё вырастет, если мы задержимся здесь? Что за человек получится из ребенка, проживающего на территории вертепа, рядом с психом и матерью, которая спит с мужчиной, лишь год назад получившим возможность голосовать на выборах? На самом же деле меня гораздо больше волновало не это. Меня волновала скорость. Скорость, с которой втирался в доверие к моей дочери совершенно посторонний ей человек. Прошло две недели. Каких-то несчастных две недели, и уже половину своих высказываний она начинает со слов «Максим сказал…». Гребаные четырнадцать дней – и она уже цитирует его, принимая на веру все, что он говорит. И это уже не похоже на то, что я испытывала по отношению к бывшему мужу – все-таки он ей – отец и вменяемый мужик. А еще они биологически запрограммированы любить друг друга, и это совершенно естественно. Максим был человеком совершенно чужим. Чужим и опасным. Она в нем опасности не чувствовала. Она не видела в нем зла. Не видела потому, что мама её действительно бездарна – мама относится к происходящему спокойно, мама не выказывает страха, поощряет действия Максима, улыбаясь, смотрит, как они становятся лучшими друзьями. Это все я. Я и только я. Все её действия, любая её реакция основывается на том, как Я отнесусь к происходящему. А я отношусь прекрасно. Я настолько растворилась в том, что происходит у меня между ног, что совершенно забыла о том, что творится в голове. Она никогда не отказывалась от встречи с отцом. Никогда не капризничала и не привередничала, когда речь заходила о выходных с папой. И уж точно ни разу на моей памяти она не предлагала перенести «их» выходные на следующую неделю. Никогда.