Читать «Будет больно. История врача, ушедшего из профессии на пике карьеры» онлайн - страница 13
Адам Кей
Возникает желание устроить для ортопедического отделения семинар на тему «Люди порой падают не просто так».
Сегодня меня попросили осмотреть 20-летнего пациента, чьи анализы крови показали нарушение функции почек. Обе его руки были полностью загипсованы, словно у какого-нибудь злодея из «Скуби-Ду».
Ему не давали физраствор, а на столе у его кровати стоял нетронутый стакан с водой, взять который (я уверен, ему страшно хотелось пить) мешали законы физики.
Я назначил ему капельницу с физраствором, хотя было бы гораздо эффективней назначить немного здравого смысла кое-кому из моих коллег.
Ассистировал в операционной с неотложным случаем – одному пациенту из заднего прохода нужно было достать «инородный предмет». Я еще и года не проработал врачом, а это уже четвертый предмет, который я достаю из чьего-то заднего прохода – во всяком случае, по работе.
Первым в этом списке был красивый итальянец, который поступил в больницу с ершиком для унитаза, большая часть которого находилась внутри него (щеткой вперед) – домой он отправился с калоприемником. Его дородная итальянская мамаша была крайне признательна и щедро осыпала благодарностями весь медперсонал за то, что они спасли жизнь ее сыночку – от англичан такого обычно не дождешься. Она обняла не менее красивого парня, который приехал в больницу вместе с ее сыном. «И слава богу, что его друг Филип в тот момент был в соседней комнате и вызвал «скорую»!»
Большинство из этих пациентов страдают от синдрома Эйфеля – «Я упал, доктор! Я упал!» – и порой рассказывают просто невероятные небылицы о том, как что куда попало, однако сегодня я впервые действительно поверил рассказу пациента. Это был вполне правдоподобный и, судя по всему, крайне болезненный инцидент с участием дивана и пульта от телевизора – по крайней мере, нахмурив брови, я подумал: «Что ж, полагаю, такое могло случиться». Однако когда мы доставали пульт в операционной, то обратили внимание на надетый на него презерватив, так что, вероятно, это не было полной случайностью.
Я сказал пациенту, что МРТ ему сделают не раньше следующей недели, и он пригрозил, что сломает мне обе ноги. Моей первой мыслью было: «Что ж, так я пару недель проведу на больничном». Еще чуть-чуть, и я бы пошел искать ему биту.
Вызвали констатировать смерть одного пожилого пациента – он очень сильно болел, реанимировать его было бесполезно, и это был вполне ожидаемый исход. Медсестра отвела меня к его кровати, показала на серый труп, когда-то бывший нашим пациентом, и представила его жене, которая, можно так сказать, формально не была вдовой, пока я официально не объявил ее мужа мертвым. Природа, может, и делает всю грязную работу, однако без моей подписи все равно не обойтись.
Я выразил соболезнования жене пациента и предложил ей подождать снаружи, пока разберусь с формальностями, однако она предпочла остаться. Не совсем уверен, почему – думаю, она и сама этого не понимала. Может быть, ей была важна каждая секунда, проведенная рядом с ним, даже если его уже с нами и не было. Или, возможно, она хотела удостовериться, что я не один из тех врачей, вытворявших немыслимые вещи с покойниками, о которых она читала в «Daily Mail». Как бы то ни было, нравится мне это или нет, но она уселась в первом ряду.
