Читать «Если бы знать...» онлайн - страница 16
Ольга Михайловна Яковлева
* * *
Оля!
Во-первых, мой Димка передает тебе привет. Он спрашивает: «Это та Яковлева, которая болела в Перми и к которой мы приходили? А тебе кто больше нравится — Дмитриева или Яковлева?»
Я осторожно отвечаю: они обе хорошие артистки.
«А мне — Яковлева. Она хорошо играет в „104 страницах“ у и у нее симпатичная внешность».
Так вот, человек с симпатичной внешностью! — очень без тебя плохо! Уж не говорю о том, что спектакли отменяются и толпа стоит менять билеты. (На это довольно страшно глядеть — кажется, что все рухнуло, чем год занимались.)
Но плохо не только поэтому. Плохо, что нет рядом такого милого, такого чудесного друга.
Когда человек болеет и отсутствует — легко проверить, насколько он тебе нужен. Так вот, мне кажется, что какая-то жуткая яма образовалась.
Тут показывались несколько артисток, но я смотрел и все видел тебя, и думал, как все-таки здорово, что в этом театре оказалась ты. Такой, как ты, — нет ни в «Современнике», нигде.
У тебя, наверное, уйма недостатков, но есть что-то такое, чего нету других, даже самых прекрасных артисток Я с удовольствием и даже с волнением вспоминаю, как ты серьезно сидишь перед своим зеркалом в гримерной и как бежишь на выход, и как между картинами мчишься переодеваться. Ты во всем такая, что думаю я о тебе с огромным уважением и любовью, и так грустно, что уже столько дней приходится приходить в театр, где тебя нет.
Вчера в райкоме комсомола было непростое заседание, где нас пытались побить, но мы откричались. Вообще, кругом назревают какие-то скандальчики, и это все очень беспокоит.
О «Марате» были еще 2 рецензии — в «Комсомолке» и в «Московском комсомольце». И та, и другая статьи, в общем, доброжелательные и не злобные. Тебя не трогают, да вообще никого не ругают. Но будут еще рецензии плохие, этим пахнет.
Про то, что ты больная, знает, по-моему, четверть Москвы. Сегодня были у Павлова, и тот спрашивает — «Ну как Яковлева?»
Мне очень больно думать, что ты где-то там сидишь взаперти. Я даже как-то виноватым себя чувствую, да я, вероятно, и на самом деле виноват. Замучил тебя совсем. Тебе, конечно, давно надо было отдохнуть и полечиться. «Моя бедная Лика!»
Я каждый день сижу на репетиции Брехта. Там много очень хороших кусков, но много и муры. Левка стал играть хорошо местами, не сравнить с тем, как раньше играл. Збруева перекрасили для кино. Лучше всех по-прежнему Круглый. Умница и какой-то благородный человек.
Нона — мрачна, как всегда.
Критик Патрикеева ходит на все спектакли и что-то пишет.
О, господи!
Возвращайся-ка ты скорее и возьми свои кисточки в руки. А где моя божья коровка? Кто ее кормит? А вдруг твоя злая и свирепая собака ее проглотит? Или откусит у нее рог?
А куда выходит твое окно?
Выздоравливай! Эй! Выздоравливай, а не то побью твои окна из рогатки. Приду с Дуровым, и он побьет.
