Читать «Скайрим. Таинства» онлайн - страница 33

Инициатором этого совместного решения был Лорхан, которого самые ранние мифы поносят как плута и мошенника. В более благосклонных к нему вариантах этой истории подчеркивается, что само существование Плана Смертных стало возможным именно благодаря Лорхану.

Магические сущности создали расы смертного Аурбиса по своему образу и подобию. Некоторые подошли к творению как художники и мастера, другие заложили плодоносный слой, из которого родились смертные, все поступили по-разному и по-своему.

Затем магические сущности умерли и стали эт’Ада. Смертные воспринимают и почитают эт’Ада как богов, духов или гениев Аурбиса. Своей смертью эти магические существа отделились по своей природе от других магических существ Неестественных измерений.

В это же время были созданы даэдра – духи и боги, природой своей более созвучные Обливиону, более близкой к Пустоте Падомая области. Это действо стало зарей Мифической (Меретической) эры. Смертные древности по-разному воспринимали его, кто – как радостное «второе создание», кто (в частности, эльфы) – как болезненный откол от божественности. Инициатором события всегда является Лорхан.

Лорхан

Это божество, Создатель-Плут-Испытатель, присутствует во всех мифических историях Тамриэля. Наиболее популярно его альдмерское имя «Лорхан», или Барабан Рока. Он где убеждением, где хитростью подтолкнул Изначальных Духов к созданию Плана Смертных, что изменило сложившееся положение дел практически в той же мере, как неустойчивость, внесенная его отцом Падомаем во вселенную в Изначальном Месте. После создания мира Лорхан отторгается от своей божественной сути, отчасти насильственно, и блуждает среди сотворенного эт’Ада. Трактовки данных событий в каждой культуре свои. Ниже представлены одни из наиболее известных:

Йокуданский миф: «Сатакал – Мировая Оболочка»

«Сатак был Первым Змеем, Змеей, явившейся прежде всех Начал, и все миры рождались и пребывали в блеске его чешуи. Но столь он был велик, что не было ничего кроме, и так он вился и вился вокруг себя, и новоявленные миры нагромождались друг на друга, не имея возможности ни дышать, ни существовать. И потому миры воззвали к безвестному, ища спасения и выхода наружу, но, разумеется, кроме Первого Змея не было ничего, поэтому помощь пришла изнутри – это был Акел, Голодное Чрево. Акел заявил о себе, и Сатак мог думать лишь о том, чем он был, а был он сильнейшим голодом, и потому он ел и ел. Скоро в мирах освободилось место для жизни, и то было началом всех вещей. Начавшееся было новым и совершало ошибки, ибо прежде не было времени учиться быть тем, чем они были. Так что большинство вскоре исчезло, или оказалось скверным, или оставило попытки жить. Иное только начиналось, но оказалось поглощенным Сатаком, который добрался до той части своего тела. Это было жестокое время.

Вскоре Акел заставил Сатака укусить собственное сердце, и так настал конец. Смерть, однако, отнюдь не стала препятствием голоду, и потому Первый Змей сбросил свою кожу, дабы начать все с начала. Со смертью старого мира начался Сатакал, и когда остальные осознали закономерность, они осознали и свои роли в ней. Они стали брать имена, такие как Руптга и Тувакка, и слонялись повсюду в поисках себе подобных. Тем временем, пока Сатакал поедал себя вновь и вновь, сильнейшие из духов научились обходить этот цикл, совершая движения под неожиданными углами. Этот путь, способ шагать между мировыми оболочками, они назвали Обходом. Руптга был столь велик, что мог помещать на небе звезды, помогающие более слабым духам ориентироваться. Это занятие стало для духов столь простым, что это место назвали Далекими Берегами – время ожидания следующей оболочки.