Читать «Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести» онлайн - страница 113

Мыс Доброй Надежды… Как-то, неделю спустя, мы гуляли на нем с Маринкой и боцманом Дорониным. Далеко, почти на самом горизонте, шел какой-то корабль.

- Парусник,- посмотрела в бинокль Маринка.

- Японец. Двухмачтовая, моторно-парусная шхуна типа «Хризантема»,- подтвердил боцман.- Красавица шхуна!

- Как вы поймали-то ее, в конце концов, эту «Хризантему»? - спросил я.

- В ледовом шторме у мыса Туманов,- сказал Доронин.

Глава восьмая

ПЕСЕНКА СПЕТА

Трудно узнать в этой обледенелой, засыпанной снегом шхуне красавицу «Хризантему». Бушприт превратился в огромную, неуклюжую ледяную болванку, мачты и реи тоже обледенели. Снасти смерзлись, провисли под тяжестью снега. Даже рында и та в снеговой шапке. Вокруг «Хризантемы» громоздятся торосы. Они сжали ее, наклонив на левый борт.

Не видно на местах расторопного экипажа, не отдает с мостика команды шкипер. Если бы не дымок, поднимающийся из железных труб, над носовым кубриком и над камбузом, да не занесенная снегом фигура человека с автоматом через плечо у двери в тот же камбуз,- можно было бы подумать, что на «Хризантеме» давно уже никого нет, что это мертвый корабль.

- У камбуза - Алексей Кирьянов,- объяснил капитан третьего ранга, когда я отложил фотографию.

- Почему же он оказался на «Хризантеме» один?

- Фактически оказался один,- с всегдашней своей точностью поправил Баулин.- Первое время нарушителей в кубрике сторожил и боцман Доронин.

- Это та самая операция у мыса Туманов?

- Она самая,-кивнул Баулин.-Ох, и переволновались за трое суток все мы на базе! Рацию «рыбаки» успели испортить, самолетам мешала непогода, и мы никак не могли узнать, что же происходит на «Хризантеме».- Баулин вдруг довольно усмехнулся.- Больше уж «Хризантема» никогда не будет водить нас за нос.

- Она затонула?

- Цела-целехонька.

- Тогда я ничего не понимаю,- осталось признаться мне…

В ту зиму свирепые январские циклоны разломали лед в Беринговом море, и его понесло к Курильской гряде. С каждым днем льды наваливались с севера все гуще и вскоре начали забивать бухточки и узкие проливы между островами. Громоздясь друг на друга, они раздроблялись с пушечным грохотом, образуя у берегов гряды торосов.

В сравнении с материковыми морозы были не так уж злы: двенадцать-четырнадцать градусов, но на океанском сквозняке стоили тридцати. Волны, обрушиваясь на корабль, стыли на студеном ветру, покрывая толстым слоем льда фальшборт, палубу, надстройки, орудия. Корабль тяжелел, погружаясь глубже ватерлинии. Скалывание льда превращалось чуть ли не в беспрерывный аврал.

Четыре часа вахты тянулись как вечность, время отдыха пролетало мгновенно. В сушилке не успевали просыхать панцири-плащи и бушлаты, кок не успевал кипятить обжигающий чай.

Одним словом, плавать в эту пору было крайне трудно, но плавать было необходимо.

Пересекая разными курсами заданные ему квадраты, «Вихрь» только что сбросил за борт несколько тонн сколотого льда. Наступило очередное хмурое утро. Капитан третьего ранга собирался сдать вахту помощнику и спуститься в каюту, чтобы хоть часика два, да поспать, когда впередсмотрящий доложил о появлении в наших водах «Хризантемы». Впрочем, тотчас же увидел и сразу узнал ее по рангоуту и сам Баулин. Высокие, слегка наклоненные к корме фок- и грот-мачты, изящные длинные реи, гордо вздернутый над заостренным форштевнем бушприт придавали шхуне тот особый щеголеватый вид, который так ценят истые моряки. Старая знакомая!