Читать «Волхвы. Дилогия» онлайн - страница 38

Она не смутилась под его презрительным взглядом.

— Это было так, но вы забываете одно: я была ребёнком… — Вам было семнадцать лет. Девушка в эти годы не ребёнок. Если бы вы были тогда ребёнком, вас бы за меня не выдали замуж. Выходят и раньше этого. Вы были взрослая, созревшая девушка; кругом говорили о вашем уме, о вашем большом образовании… Если бы вы были ребёнком, я бы и не остановил на вас моего выбора, я бы на вас и не женился… Ну теперь, во всяком случае, вы не ребёнок. Отвечайте же мне, что вы сделали с моей жизнью? Теперь вы не ребёнок и должны понимать всё. За что я должен выносить этот позор, какого никогда ещё не случалось в моём роду?

— Позора для вас я не вижу тут. Это большая ошибка с вашей и с моей стороны — и только. Я не виню вас ни в чём, не вините же и вы меня. Я верю и понимаю, что вам теперь тяжело, но ведь и мне было тяжело целых пять лет… и согласитесь, что я слишком долго берегла вас. Верьте, я боролась до последнего… я не могу больше, не требуйте же невозможного, освободите меня, освободитесь сами… Мы не созданы друг для друга. Может быть, ещё не всё потеряно, вы ещё будете счастливы. Ведь вы меня тоже не любили, а если и любили, то теперь уж любить не можете…

Граф её не удерживал. Он остался недвижимый на своём месте, подавленный неожиданностью случившегося. В первый раз в жизни он совсем растерялся. Он понял, что всё кончено, разрыв совершился. У него нет больше жены. Да если бы теперь она и вернулась, он уже не может принять её после всего, что она сказала. Она нанесла ему сразу все оскорбления, какие только можно нанести человеку.

Нет, это ложь, что он не любил её, нет, он любил её, даже чересчур много. Он был слишком слаб с нею. Если бы он не любил её, то поступал бы иначе, не прощал бы ей её капризов, причуд, не выносил бы всего, что ему пришлось вынести и выслушать. Он не простил бы ей её пренебрежение к матери, не заботился бы о её здоровье, не устраивал бы ради неё так, а не иначе жизнь свою. И вот благодарность!

Граф искренно забывал, что он любил её, во всяком случае, не для неё, а для себя, что он любил её главным образом ради тех целей, достижение которых он наметил себе с её помощью, на которых стоял упрямо. Но как бы то ни было, она права: он любил её, но теперь любить не может. Он никогда не забудет и не простит ей всех этих оскорблений, не простит как муж, а пуще всего как граф Зонненфельд фон Зонненталь.

Да, конечно, не пропадать же ему из-за этого позора! Да, это позор, но он должен выйти из него с честью. Не пропадать же ему из-за того, что он сделал непростительную глупость, доверив своё имя и свою жизнь чужеземке дикого татарского происхождения, неспособной понять и оценить всё, что для него свято и дорого, надсмеявшейся над всем, перед чем он преклоняется.

Граф запёрся у себя, никуда не выезжал до следующего дня и никого не принимал. Затем он вышел из своих комнат спокойный, с величественным, гордым видом и принялся за свою обычную деятельность. Он не хотел видеть графиню и переслал ей своё решение на письме.