Читать «В сетях интриги. Дилогия» онлайн - страница 61

В расчёте на необычное число гостей пополнена и вся наличная мебель в покое. Вдоль стены, против входа, стоят рядком стулья, собранные из других комнат, табуреты соломенные и деревянные, даже скамьи из кухни и людской, начисто вымытые и выстроганные для особливой оказии.

У печки же, рядом со столиком, где приготовлены принадлежности для куренья, стоит особая стойка, вся обставленная готовыми, набитыми табаком, трубками с длинными чубуками. Коротенькие трубки, тоже готовые, — для любителей глотать дым «погорячее», — лежат рядом с табачными кисетами на столике.

Хозяин квартирки, капитан Семёновского полка Бровцын, коренастый мужчина лет сорока, в домашнем архалуке, с длинным, дымящимся чубуком в руках, сидел у края накрытого стола. Гладко остриженная голова, не покрытая сейчас, как на службе, париком, мясистая шея, не подтянутая, не обёрнутая наглухо чёрным галстухом-косынкой, мирное, благодушное выражение лица капитана делали его неузнаваемым для тех, кто видел Бровцына только при исполнении службы, затянутым, суровым, словно из дерева вырезанным на вид.

И особенно резко проглядывала теперь разница между открытым, прямодушным, даже простоватым с виду, хозяином и его гостем, кабинет-секретарём Яковлевым, который сидел тут же, сбоку стола, в простом, тёмном камзоле, весь затаённый, лукавый и вечно напряжённый, словно выжидающий чего-то или прислушивающийся к чему-то, что он один может слышать.

Грубый тёмный плащ и широкополая шляпа влиятельного чиновника, пришедшего в гости к незначительному капитану, брошены были тут же в углу, на стуле, а не остались в передней. Как будто Яковлев хотел иметь ближе под рукой их, чтобы накинуть скорее, укрыться в складках плаща и выскользнуть из домика, скрыться так же незаметно в зимней ночной полумгле, как незаметно и неслышно вынырнул он из неё и по скрипучим ступеням деревянного крылечка скользнул в эту комнатку, такую уютную и весёлую сейчас, несмотря на простоту и скромность обстановки.

Молодой, вечно почти улыбающийся парень, денщик капитана, один дополнял сейчас компанию, то появляясь в покое, чтобы пошевелить дрова в печи, поставить ещё что-нибудь на стол, передвинуть стулья, как ему казалось удобнее, то исчезая за низенькой дверью, ведущей сперва в сени, а оттуда на кухню и в комнату хозяйки дома, Пелагеи Семёновны Птичкиной, вдовы консисторского мелкого чиновника.

Отставя чубук ото рта, обсасывая аппетитно губы, Бровцын, прищурясь, обвёл взглядом несколько графинов и сулеек, стоящих перед ним на этом конце стола, протянул руку к намеченному сосуду и налил в две рюмки густой, маслянистой влаги, причём нежный, тонкий аромат ягод черёмухи выдал тайну происхождения этой наливки.

— А ну-ка, попробуем теперь этой, господин секретарь!.. Ваше здоровье!

— Здоровье именинника! — поднимая слегка рюмку, перед тем как опрокинуть её в горло, провозгласил гость. Выпил, крякнул, кончиком языка быстро, как ящерица, облизнул свои сжатые губы, сейчас сладкие и липкие от густого напитка, протянул руку за своей коротенькой трубкой, лежащей на ближней оловянной тарелке, да так и застыл, вытянул слегка шею и правое ухо по направлению к входным дверям.