Читать «В сетях интриги. Дилогия» онлайн - страница 50

— Дворец полон штыками от подвалов до самых чердаков. А я знаю эту игрушку! — поняв немую речь Трубецкого, заговорил Миних. — Стоит герцогу дать знак — и все они ощетинятся… И все — против нас!

— Он сейчас захватил нас врасплох! — пояснил Остерман солдатский ответ Миниха.

— А-а-а! Понимаю! — почти радостно вырвалось у Трубецкого. — Значит… и мы его должны потом… Понимаю. Добро! Пусть делается регентом, коли уж так. После мы всё поизменим… Пусть!..

— Да и не то одно! — осторожно вмешался фон Менгден, не уверенный, что здесь все искренно ненавидят фаворита, и готовя себе лазейку на всякий случай. — Есть и другие основания вручить верховенство нашему герцогу. Без него мы все пропали!..

Покосясь на Черкасского, который, как раньше Миних, отбился подальше от общей группы, стоял и грелся у камина, барон негромко продолжал:

— Русские теперь повсюду поднимаются на немцев и на остальных правителей своих. В нём пока в одном наше спасение. А когда буря поуспокоится… когда все жестокости, какие потребуются на первых порах, совершит он, наш добрейший герцог…

Барон фон Менгден не досказал, умолк, окинув выразительным взглядом сотоварищей.

— Понимаем… Понимаем! — вырвалось у пылкого Трубецкого. — Добро. Вестимо, нам собственная участь ближе всего… Что же, потерпим. Я хотя в «немцах» и не считаюсь, но вас, государи мои, очень ценю… И — умею ждать! Тише! — заметя входящего Бестужева, шепнул он. — «Козел» идёт! Шпион герцога… Значит, терпение!..

— И да здравствует наш регент, герцог Эрнст Яган фон Бирон, герцог курляндский и иных! — не то насмешливо, не то торжественно возгласил Остерман, так чтобы слышал входящий наушник Бирона. Затем отошёл на своё место и с кряхтеньем снова опустился на диван, потирая мнимобольные ноги.

Обе двери, ведущие в этот покой, широко распахнулись, и из соседнего зала гурьбою вошли приглашённые Бестужевым сановники.

Граф Семён Андреевич Салтыков, важный сенатор, дядя императрицы по жене, открывал шествие. За ним виднелась тяжёлая фигура князя Ивана Фёдоровича Ромодановского, затем появился вице-адмирал, граф Михаил Гаврилович Головин, канцлер Головкин, обер-прокурор сената, делец на все руки — Анисим Маслов, князь Яков Шаховской, обер-шталмейстер князь Александр Куракин, ещё несколько сановников, наконец, протиснулись в покой, сразу наполнившийся знатью, оба врача: де Гульст и Бидлоо.

За раскрытыми дверьми, слабо освещённая светом канделябров и масляных ламп, темнела вторая толпа — придворных дам, желавшая хотя издали послушать, что творится в эту важную минуту рядом с опочивальней умирающей императрицы.

А совсем в глубине второго покоя и в соседних комнатах собрались и ждали вестей остальные придворные, которым по рангу или по иным причинам не удалось попасть в заветную горницу, где решалась судьба царства.

Бестужев, обращаясь ко всем, кто следовал за ним, объявил громко:

— Пожалуйте… Прислушайте, государи мои, што тут станут говорить отцы отечества… А мне пока надо черкнуть пару строк особо… Вот я здесь пристроюсь.