Читать «В сетях интриги. Дилогия» онлайн - страница 25

У стен словно скипелись, готовясь к последнему отпору.

Силы теперь были почти равны. За дверьми блестело около тридцати штыков отряда Гольмстрема. Но взять из норы сидящих там было бы трудно, если только не перестрелять или переколоть всех, чего, конечно, не решился бы сделать капрал, и осаждённые понимали это отлично.

В это время Яковлев, давно подстерегавший минутку, шепнул несколько слов капралу, дал себя узнать, указал на Толстова, на пожилого семёновца, на парня-запевалу как на коноводов толпы и быстро удалился, исполнив хитрую задачу, выпавшую на долю добровольца-шпиона в эту тревожную ночь. Её мрак укрыл тяжёлую фигуру кабинет-секретаря, уходящего походкой с развальцем поскорее домой, чтобы в мягкой постели отдохнуть от трудов, а на заре поспешить по начальству с докладом обо всём, что довелось слышать и видеть в эту тревожную ночь.

— Ви там ищо ругайть начальства! — злобно крикнул Гольмстрем, разобрав отдельные возгласы осаждённых. — Всех перестреляй, как собак!.. Я имел приказ… Ньет можно делай бунд!.. Катовьсь! — обратился он к своим драгунам. — Ружьи на прицель… Раз… два… три… шетыри… пьять!..

Пока солдаты проделывали сложный приём подсыпки пороху на полку и брали на прицел, — толпа так и всколыхнулась, ещё не веря глазам и ушам.

— В камратов… целить… Ловко… Ай да товарищи! — послышались укоризненные голоса.

Бабы с воем стали протискиваться вперёд.

— Нас-то, нас-то с детками хошь повыпусти, господин капральный! — молили они. — Нам-то за што погибать!.. Помилосердуй!..

— Все выкади по один… А там руки вьязал все — и на кордегардий… Начальство будит разбираль…

Бабы гуськом потянулись из дверей и, как овцы, давали себя связывать, протягивая руки, плача и причитая вполголоса.

Мужики постарше тоже стали почёсывать затылки и забубнили между собою:

— Што уж тута!.. Видимое дело: помирать приходится. Надо начальство слухать… Ишь, сколько их набежало с ружьишками… Вали, робя… Пущай вяжут…

И потянулись за бабами мужики, потом и парни. Скоро связанные по двое, по трое поясами, обрывками верёвок, перевязями ружей, они стояли тёмною грудой тяжело дышащих фигур, по большей части с непокрытою головой, с раскрытой грудью, в одежде, изорванной во время свалки…

Только парень-запевала с двумя-тремя товарищами не пошёл за всеми, остался с матросами и гвардейцами. Они все быстро стали сваливать в одну кучу обломки столов, скамьи, пустые бочки, громоздя нечто вроде баррикады, стены между собою и нападающими. И в то же время осыпали бранью дозорных, подбодряя друг друга:

— Вре-ешь!.. Мы не пойдём, как эти бараны, под обух!.. Сюды лезь… бери нас, немец… али стреляй всех… коли… А уж ежели…

Речь оборвалась. С улицы в окна и распахнутую дверь долетели крики, шумные голоса… Кто-то, слышно было, валил толпой по площади, и шаги сотни людей гулко отдавались на промёрзлой земле.

— Братцы! Никак, наши! — первый смекнул Толстов. — Подмога, слышь!.. Гей, ты, у окна… Видишь, што ли, хто спешит! — обратился он к одному парню, который, наполовину высунувшись из узкого оконца, старался разглядеть, кто там спешит среди ночного мрака.