Читать «В сетях интриги. Дилогия» онлайн - страница 22

Тяжёлый штоф, брошенный чьей-то рукой, мелькнул над головами и врезался, словно метательный снаряд, в гущу матросов и гвардейцев, раскровенив двум-трём из них головы и лица своими острыми углами.

— Наших бить!.. Зубы береги! — кидаясь вперёд, обрушил Толстов ответный удар своего жилистого кулака на скулы первого попавшегося парня.

Свалка сразу приняла дикий характер. Бутылки и штофы полетели со всех сторон, со звоном разбиваясь о стены, о головы людей, раня многих кругом осколками. Столы, табуреты, скамьи — были опрокинуты и разбиты, куски от них пошли в дело, как оружие нападения или защиты. Фонари и плошки почти все были сброшены на пол, растоптаны ногами… Два-три фонаря, висящих повыше, уцелели, но их свет почти не озарял обширной горницы, и побоище кипело во тьме, отчего казалось ещё страшнее и грознее… Бабы, дети, забившись по углам, неистово кричали от страха, молили о пощаде, призывали Бога или извергали самые гнусные ругательства.

Пьяные, озверелые потаскушки сами кидались в драку, визжа, царапая, кусая, не чувствуя ударов, порою очень тяжких, почти смертельных, как будто ими овладели все бесы преисподней.

Видя, что через толпу не пробраться к дверям, многие кинулись к окнам, разбили их и старались уйти из опасной толчеи боя. Но небольшие, высоко от пола расположенные оконца с трудом пропускали фигуры, укутанные в кожухи и свитки…

— Убива-а-ают!.. На помочь!.. Караул, на помочь! — дико выкрикивал между тем Арсентьич, успевший при самом начале побоища выскочить из дверей, распахнутых им настежь.

Яковлев, давно предвидевший свалку, тоже успел заранее подобраться к дверям и теперь стоял на пороге, в просвете дверей, ожидая, что будет дальше.

Крики Арсентьича были не напрасны. Дозор как раз в это время показался из-за угла, и патрульные бегом кинулись к харчевне, миновали раскрытую дверь, остановились у порога, стараясь вглядеться и разобрать, что творится в этой тьме, полной каких-то теней, проклятий, стонов и отчаянной ругани…

— Стой смирно!.. Што за бунт! — что было силы окрикнул дерущихся старший дозорный. — Смирно, говорю!.. Колоть велю штыками… Стрелять будем!.. Да тьма тута кромешная… Гей, хозяин… Чёрт бородатый!.. Давай огню!..

— Несу… Даю!..

Арсентьич нырнул за стойку, нашарил там пару фонарей, зажёг в них сальные огарки и поставил на стойку. Стало гораздо светлее.

Свалка при первых окриках старшего невольно приостановилась. Противники так и остались, смешавшись между собою. Но солдаты первые отхлынули от мужиков, двинулись вперёд и стояли теперь почти лицом к лицу с патрулём. Дозорных было всего человек десять, а гвардейцев и матросов — втрое больше, и последние особенно возмутились вмешательством дозора.

— Энто што ещё за начальство! — первый окрысился Толстов. — Али своих не признал!.. Видать, недавно и приняли вас в Питер-городок, дрыгун кривоногих. А мы, тутошние, не больно пужливы… Спросил бы: «В чём причина?» А он: «Стрелять буду!»

— Ишь какой грозный! — заговорили солдаты-гвардейцы. — В своих-то да стрелять… Попробуй…