Читать «Розка (сборник)» онлайн - страница 97

Со сцены слов было не разобрать. Только шипение «шш-ка», «шш-кка», которое сменило нездоровую любопытствующую тишину. Шипение и хихиканье – полный змеиный набор. Уже после торжественной части, в кабинете при закрытых дверях, Роман сообщил подробности, успокоив, что нехорошая кличка не пристанет. «Обещаю, – сказал, – не пристанет. Ни к чему». Арсений согласился: ни одного прозвища за жизнь. На Ковжуна, конечно, рассердился и в коротком своем зле решил убрать и не видеть. Но в сложной жизни, которая стремительно менялась или делала вид, что меняется, руки никак не доходили. И он, Ковжун, и другие – и износившиеся уже, и свежие псевдобунтари – болтались где-то в желудочном осадке, изредка напоминая о себе кислой отрыжкой или короткой какой-то брезгливой болью за грудиной. Арсений долго наблюдал за Вовком и его козлятами и не испытывал никаких иллюзий по поводу качества и масштаба этих людей. Ничего особенного. «Мешанина», – как говорила его мама, гражданка Кайдаш, возмущаясь насчет неудачного супа. Мешанина, всего понемножку. Немножко совести, немножко научной фантастики и связанной с ней тяги к открытиям, которых, в сущности, так и не вышло. Плюс страсть к традициям, которых никогда не было и не было даже, откуда взяться в этих диких индустриальных степях. Арсений видел в них еще стремление к прочному обоснованию внутри «прослойки». Которая должна была надежно отделять их от пролетарского, и от крестьянского тоже. Пренебрежение к деньгам у них было совершенно мнимое, лицемерное. От трусости, а не от чистоты. Ну так, по крайней мере, казалось. Они любили сыто есть и пьяно пить, тащили в дом коньяки и водки, распихивая их в дерматиновых дипломатах. Он, Арсений, был для них чем-то типа обезьянки, быстро следующей по эволюционному пути. Старый Вовк говорил об этом прямо, не стыдясь. Мол, научный эксперимент, товарищи, смотрим, кто идет нам на смену. «Скажи-ка, почему пошел на юридический?» – спрашивал Вовк. «Я хотел стать участковым», – отвечал Арсений, зная, что за этим последует неодобрительный смешок, а профессор Фельдман, филолог, хорошие похороны были в прошлом году, проскрипит: «В дворники, дорогуша, в дворники надо было хотеть. Тот же участковый, но с квартирой и метлой». Они повторяли и повторяли эту сцену, со всеми репликами и жестами множество раз не ради обиды, а ради чистоты эксперимента. Они верили, что однажды Арсений скажет что-то другое. Что-то, считавшееся у них приличным или пристойным.