Читать «Розка (сборник)» онлайн - страница 88

И уж если пенять, винить кого, что Кирочка, совсем не молодым человеком, решился именно на Австралию, бросил все, плюнул, тихонько подал документы и вот… Двадцать шесть лет, месяц и одна неделя как там. И пенсия тоже там, но пока не Резерфорд и пока никакого прорыва. Ни у кого из них никакого прорыва. Зато много маленьких радостей, много радостей, в которых все, и даже мамочка, живы и сыты. Сыты и живы. И уже не надо ни теплицы под домом, который снесли вместе с Семеновкой, ни «Турбулентности», что оперилась до солидных грантовых проектов и уже умела шутить над своим «ремонтным прошлым». Уже не надо Степана Николаевича, а потому, когда Аллочка уезжает к дочери надолго – на год или даже полтора – Степан Николаевич думает о том, что они могут больше никогда не встретиться, а потому приучается, приучился уже говорить ласковое «иду-иду» чайнику со свистком… Чайнику со свистком и этому… Зятю, который звонит в дверь через пару секунд после того, как звонит по телефону и думает, негодяй, что Степан Николаевич должен в один прыжок одолеть расстояние до двери, должен бежать, запыхаться, чтобы открыть его величеству… Нет-нет. В этом случае Степан Николаевич кричит свое «иду-иду» грозно, так, чтобы этот не думал себе…

А в минуты, когда кажется, что все кончилось, пусть даже и очень-очень хорошо, они всегда появляются, всегда тренькают в скайпе или в вайбере или, невзирая на дороговизну роуминга, набирают мобильный. Они не дают ему впасть в уныние, широко открывая свои снова желтые – теперь уже от старости – клювики, сетуя и намекая на трудности, бедности и невозможности нормального переваривания белковой пищи. И даже пятьдесят евро, но лучше сто, а особенно двести могут сделать счастливым Игорька, здоровой Катюшу, красивой Софийку… С Кирочкой труднее, ему надо высылать австралийские доллары, а они не везде продаются. Не во всех банках. Но надо идти, иногда далеко. Семь тростей сломано в этих походах. Две модных, привезенных Аллочкой из Америки, и пять обычных – аптечно-ортопедических.

«Этот» всегда в таких случаях орет: «Зачем? Зачем вы это делаете? Существует уже мультивалютный перевод. Такая простая услуга. Скажите мне, кому, куда и сколько. Я отправлю сам. Мне не трудно. Вас когда-нибудь грохнут под банком, грохнут, и ничего никому за это не будет!»

«Никому ничего не будет, – передразнивал зятя Степан Николаевич. – Никому ничего не будет – это глупость для тех, кто не понимает, как устроен мир и куда он идет. Это жалкое нытье пессимистов». Понятно дело, что в этом конкретном случае, где будут участвовать банк, Ковжун и деньги, все может закончиться ударом по голове и полной дальнейшей безнаказанностью участников, один из которых, скорее всего, даже умрет… Но в большой перспективе, которую надо видеть и осознавать, наука сделает свое дело.