Читать «Это было в каменном веке. Охотники на мамонтов. Пещеры красной реки» онлайн - страница 229

— Познакомься со своим новым братцем, Нум! Его зовут Эко!

В полной растерянности Нум взял у девушки младенца, неумело держа его перед собой на вытянутых руках, стал рассматривать крошечное личико. Ребенок тоже уставился на Нума мутными неосмысленными глазками. Незнакомое лицо, по–видимому, напугало малыша: он вдруг сморщился, широко раскрыл беззубый розовый ротик, сжал малюсенькие кулачки и снова оглушительно заревел.

Нум не знал, что делать с ребенком, как успокоить его. Он ухватил малыша под мышки и стал энергично трясти и раскачивать. Не привыкший к такому бесцеремонному обращению Эко завопил еще громче. Кто–то приглушенно фыркнул за спиной Нума, кто–то рассмеялся прямо ему в лицо. Мамма торопливо взяла из рук Нума заходившегося криком ребенка и крепко прижала к груди. Лицо ее словно озарилось светом и стало совсем юным.

— Не плачь, мой маленький! Не плачь, мой хороший! Не плачь, мой любимый сыночек!

Сыночек сразу же замолчал и принялся с увлечением сосать свой кулачок. Мамма нежно улыбнулась. Слезы, которые только что текли из ее глаз, уже высохли на смуглых щеках.

Нум увидел, что окружавшие их Мадаи тоже улыбаются. Смерть Тхора не была для них, как для него, ошеломляющей новостью. Время смягчило остроту утраты. Что поделаешь, так уж устроена жизнь: одни покидают этот мир, другие вступают в него. Племя не погибло во время катастрофы, и это — главное.

Мамма удалилась в пещеру, сказав, что ей пора кормить Эко: потом она уложит его спать и вернется, чтобы поговорить обо всем на свободе со старшим сыном. Куш пошел провожать жену. Его суровое лицо светилось затаенной нежностью. Эко лепетал что–то на своем птичьем языке, крепко ухватившись крошечной пухлой ручкой за большой палец отца. Двое мужчин принесли огромные охапки хвороста и подбросили их в костер. Яркое пламя взвилось к небу, озаряя окрестность. Женщины снова запели, ритмично ударяя в ладоши; мужчины закружились вокруг костра в стремительной пляске. Праздник возвращения продолжался. Нум остался один на один с Циллой, с этой новой Циллой, которую он едва узнавал и которая внушала ему необъяснимую робость. Девушка с веселым любопытством смотрела на него из–под длинных ресниц, наматывая на палец кончик одной из своих бесчисленных косичек.

— Я так рада, что ты остался жив! — сказала она звучным грудным голосом. — Мы были уверены, что вы оба погибли под развалинами нашего прежнего жилища — ты и мой дед Абахо. Я долго плакала… Слова Циллы пробудили в сердце Нума горячую радость. Он откашлялся, чтобы скрыть охватившее его волнение. Надо было что–то ответить девушке, и ответить немедленно, а он не знал с чего начать. Ему хотелось рассказать ей так много!