Читать «Холодная вода Венисаны» онлайн - страница 27

— Почему? — спрашивает Агата, но Эмилия только тянет ее за руку подальше от икры, и неожиданно Агата понимает, что ей до смерти надоела вся эта красота, и заросшие водорослями своды залов, которые здесь выглядят провалившимися полами, и холодные скользкие унды, которые проплывают мимо, толкая Агату, точно она столб, — сейчас Агата полжизни отдала бы за то, чтобы оказаться в своей спальне в колледжии, ей большене надо никакой свободы, она хочет домой. «Думай, — говорит себе Агата. — Думай. Можно сказать ей, что у тебя есть габион. Можно подняться с ней наружу. Ты будешь не радужной, завтра воскресенье, завтра дежурит пастор Лето, он всех ругает, но всем отпускает грехи, ты все объяснишь ему. И вообще, — вдруг думает Агата, — а что, если утопленникам нельзя в церковь? А что, если они, как демоны, на пороге церкви рассыпаются и исчезают? Убийца», — внезапно говорит Агате внутренний голос, и ее начинает тошнить, но она твердо говорит себе, что эту проблему уж как-нибудь разрешит пастор Лето, — в конце концов, она, Агата, всего-навсего маленькая девочка, даже если она уже большая. И что-то еще очень беспокоит Агату, что-то очень важное. Вот что: она не хочет говорить Эмилии про габион в кармане, вот не хочет, и все. И тогда Агата говорит Эмилии:

— Слушай меня. Мы поплывем туда, где лес Венисфайн, мы поплывем под самый лес, — вот что говорит Агата Эмилии. — Там колодцы, через которые спускаются и поднимаются дуче, — говорит Агата. — Мы поднимемся через колодцы.

— Ты будешь радужной, — говорит Эмилия. — Тебя убьют или поместят в карантин, пока мы доберемся от леса до ва’Марчио. Мы должны подняться через каналы, мы должны подняться как можно ближе к ва’Марчио, к моей сестре. Мы всё ей расскажем, она сердце своей команды, она все объяснит им, понимаешь?

— Нет, — твердо говорит Агата, — мы поднимемся в лесу и будем там питаться грибами и ягодами, пока моя радужность не пройдет. Я сама буду всем все объяснять. И тогда ты сможешь поговорить с сестрой, и все, кто хочет вернуться, смогут вернуться, и мы… И мы найдем кучу габиона, чтобы все люди могли дышать под водой. Где-то же его находят!

— Хорошо, — неожиданно покорно говорит Эмилия и быстро отводит глаза.

Сцена 10, записанная в честь святопризванной дюкки Марианны, покровительницы стеклодувов, смертельно раненных, зубных врачей, рыб и стоящих на своем

Агате страшно. В большом зале, куда собираются на ночь прозрачные утонувшие люди, совсем темно, и только они сами светятся слабым зеленым светом, как медузы. Чтобы добраться сюда, Агате с Эмилией пришлось плыть вдоль бесконечных, заросших синими кораллами лестниц вниз, вниз — в Агатином родном Венискайле это означало бы вверх, вверх, на те этажи, куда Агатиной команде разрешат ходить только через два, а то и через три года. Агате бы высчитать, что это за зал, — ей кажется, там, наверху, в таком зале занимаются историческими играми старшие команды, — но от зеркального мышления у нее звенит в голове, и Агата бросает об этом думать. А кроме того, Агате сейчас не до мыслей о Венискайле — ей страшно. «Ну чего ты, дурешка? — раздраженно говорит себе Агата. — Им до тебя даже дела нет, спи, спи, сейчас все будут спать», — но как заснуть, когда ты лежишь среди какого-то длиннющего желтого мха, а вокруг слоняются, или играют в «белое-черное» маленькими ракушками, или устраиваются на ночь утопленники? Одна женщина, закрыв лицо руками, клубочком висит в воде и тихо повторяет имя «Каринна», и пробует поймать маленький пузырек с хрупкими буквами, но он разлетается, а буквы гаснут; старый человек, кажущийся Агате очень знакомым, осторожно гладит ее по руке; двое совсем юных ребят, мальчик и девочка, держат друг друга в объятиях, девочка плачет, это понятно, хотя слез в воде не видно. Горькое место, страшное место, и вдруг внутреннийголос издевательски говорит Агате: «Как тебе свобода, красавица?» — «Нормально, — упрямо думает Агата. — Тут красота, и я научилась дышать под водой и могу плавать, когда захочу, и я за всю жизнь столько не видела, сколько сейчас, и… и…» — «И ты все это отдала бы за то, чтобы лежать у себя в спальне, и даже „играть в тень“ и воровать облатки из кухни тебе не слишком-то хочется, а?» — хмыкает внутренний голос. «Спи, — говорит себе Агата. — Тебе нужны силы, спи». «Если не можешь заснуть, надо представить себе, что ты уже спишь, — учил их майстер Норманн. — Лежи, как будто ты заснул, дыши, как будто ты заснул, смотри на изнанку собственных век, как будто ты заснул, — и ты заснешь». Агата делает все правильно — лежит, и дышит, и смотрит себе на веки, и ворочается, и понимает, что уже почти утро, а она все не может и не может заснуть, — и наконец засыпает, и ей тут же начинает сниться кошмар — как холодные тонкие пальцы схватили ее за ногу и тащат в глубину, где она уж точно задохнется. С колотящимся сердцем Агата подскакивает, стукается головой о свод своей маленькой ниши — нет, нет, это не кошмар, это Эмилия, Эмилия шарит по ее ноге, Эмилия пытается залезть Агате в карман и украсть габион.