Читать «Новая Зона. Принцип добровольности» онлайн - страница 96

– Пытаетесь выявить у меня признаки душевной болезни? – Ворон усмехнулся.

– Если всматриваешься в бездну, то и она начинает вглядываться в тебя. – Самое неприятное заключалось в том, что он не шутил.

– Знаете, профессор, – Ворон поморщился, приподнимаясь: слишком не хотелось лежать в присутствии этого человека, больно плохие воспоминания приходили на ум, – я все сильнее убеждаюсь в теории, которую выдумал еще несколько лет назад. Тогда у меня было очень много времени для выдумывания теорий.

– Почему все во Вселенной построено по принципу колеса? Что есть исторический процесс, если не отработка обществом алгоритмов, записанных в тысячах и миллионах ДНК? Или, быть может, ты размышлял о несуществовании смерти, о череде перерождений, в которые человек реализует кроху знаний, доступных ему в посмертии? – перечислил профессор. Ворон силился увидеть в его глазах хотя бы намек на улыбку, но Сестринский оставался серьезен. От этого становилось все более не по себе. Даже воздух в комнате показался пересушенным и царапал горло.

– У вас феноменальная память, профессор, – проговорил Ворон и закашлялся. – Не иначе вы тренировали ее, запоминая весь бред, который я нес тогда.

Сестринский приподнялся и, дотянувшись до стеклянного кувшина, доверху наполнил стакан.

– После наркоза всегда сушит горло и хочется пить, – заметил он и, протянув стакан, прибавил: – Всего лишь вода, мне незачем травить тебя.

Как полагал Ворон, если бы Сестринскому понадобилось бы подобное, то он просто всадил бы в него шприц. Еще пока ни один яд не менял своих свойств от того, добровольно его принимала жертва или нет. Он осторожно сел, принял стакан и выпил содержимое до капли. В голове окончательно прояснилось, и исчез неприятный ацетоновый привкус.

– Бред бреду рознь, – заметил Сестринский, не собираясь переводить тему. – Ты лукавишь, мой мальчик. Ведь ты сам не считаешь глупостью ни одну из своих теорий, так почему бы мне также не проникнуться ими?

Представляя себе эту встречу, Ворон рассматривал несколько вариантов. В них он сам фигурировал пленником. Иногда Сестринский пытался вербовать его. Однако никогда они не предавались общим воспоминаниям.

– Я польщен, – проговорил он, возвращая стакан. – Однако вам вряд ли понравится последний мой вывод о том, зачем людям умирать. Ведь согласитесь, организм задействует огромное количество ресурсов перед этим действием, вряд ли все они лишь для того, чтобы отметить событие.

Если Сестринский приготовился беседовать на отстраненные темы, тем лучше. В тот момент, когда он перейдет к конкретике, никакого поля для маневра не останется: только «да» или «нет». Ворону хотелось хоть немного восстановиться и прийти в себя, прежде чем придется воевать.

– Один мой знакомый, занятый в космической программе, однажды сравнил показания, фиксируемые нашей аппаратурой в момент естественной смерти, с запуском спутника. Все жизненные ресурсы аккумулируются для одного-единственного рывка – в смерть. Феноменально, мой мальчик, и жаль, что подобные исследования не афишируются, – сказал профессор.