Читать «Новая Зона. Принцип добровольности» онлайн - страница 51

– Ну вот, а я уж обрадовался, – ответил Нечаев. – Насколько гнусное амбре у твоего недоразумения?

– Пусть с собой пару противогазов возьмут, – посоветовал Ворон. – К слову, я не шучу.

Нечаев хмыкнул, судя по долетающим звукам, он набирал что-то на клавиатуре – вероятно, посылал сообщение своим.

– Помнишь «радужку»? – поинтересовался Ворон, когда щелчки прекратились. – Я понимаю, что аналогии на грани неправдоподобности, да и времени прошло достаточно, но…

– Уже проверили, – ответил Нечаев. – Нет. Пусть эти татуировки и наводят на прямые ассоциации, к артефакту они не имеют ни малейшего отношения. Эта дрянь – нечто новое и… только не смейся, абсолютно безвредная, даже, пожалуй, полезная.

– Да неужели?

– Ужели, – передразнил Нечаев. – Арлен с шестнадцати курил, как паровоз. Жизни без табачного дыма не видел. Я по старой памяти, когда его навещал, блок с собой захватил, а он посмотрел на меня удивленно, поволок в курилку, выкурил полсигареты и выкинул. С мотивировкой: не хочу.

– Не убедил.

– Ты статистики не видел по анализам.

– Слава вышним силам! – фыркнул Ворон.

– Зря смеешься. Вот, скажем, мужику сорок пять, хроническая артериальная гипертензия, ожирение второй степени, одышка и прочие прелести прилагались… еще полгода назад. Теперь его реальный возраст, судя по биологическим показателям, – тридцать два, и выглядит весьма и весьма неплохо. Генрих Альбертович, когда его выписывал, сказал: шанс второй не разбазарьте. А мужик признался, что раньше страдал обжорством, а теперь лишний раз в сторону холодильника смотреть не хочет – как отрезало. – Нечаев вздохнул. – Ко мне, признаться, уже корыстные мыслишки в голову приходят. Может, ну его? Не будем копать это дело?

– Между прочим, у большинства этих «счастливчиков» имелись сложности с психикой, – напомнил Ворон. – И не факт, что где-нибудь на Ваганьковском кладбище не вырыты новые могилы.

– Не каркай.

– И не факт, – продолжил Ворон, – что могилы эти не братские.

– Психика-психика… – протянул Нечаев. – А она всегда страдает у тех, кто ею слаб. Зона рвет шаблоны. Потому вас в нее и тянет. Я имею в виду сталкеров.

Ворон хмыкнул.

– Ничего смешного. Вас копни – сплошь индивидуалисты, социопаты, анархисты и человеконенавистники, – зло сказал Нечаев. – А тут нормальных людей, даже более чем успешных, засунули в зоновую трясину, дали возможность по этому миру ходить, и им понравилось. Ты ведь знаешь: локации всякие бывают.

– Я-то знаю, – глухо проронил Ворон. – Только не выгорело у мастеров ни-че-го. Или почти ничего. Может, и понравилось, скорее всего кто-то и остался. Приключение у каждого свое было – это верно. Психологи наверняка работали, но разумность возобладала: у кого-то бизнес, у другого семья, третьему и в реальной жизни трэша достаточно. Они захотели вернуться…

– По крайней мере пациенты Генриха Альбертовича, – заметил Нечаев.

– Хотел бы я глянуть на статистику, – задумчиво проронил Ворон.

– Я тоже не отказался бы, – согласился Нечаев. – Вряд ли мы можем судить хоть сколько-то достоверно.