Читать «Новая Зона. Принцип добровольности» онлайн - страница 16
Светлана Александровна Кузнецова
Нечаев кивнул. Для выяснения этого, в сущности, и справок никаких не требовалось, достаточно было зайти на сайт Института Исследования Зоны, на котором висело не только ФИО, но и фотография.
– В этом случае вас может заинтересовать не только Арлен.
Нечаев удивленно взглянул на него.
– Не поймите неверно, – сказал доктор. – Я вовсе не замалчиваю информацию. В курсе и представители власти, и сотрудники Центра Аномальных Явлений, однако личная заинтересованность никогда не бывает лишней.
Личная заинтересованность присутствовала, как ни крути. Арлен был еще тем сорвиголовой: авантюрист, юбочник, повеса. В деловых кругах сначала Москвы, а затем Подмосковья он считался лучшим кризис-менеджером. Когда бизнес дышал на ладан и его требовалось реанимировать, приглашали Арлена. Тот ставил рабочий процесс и сотрудников с ног на головы, заставлял плясать лезгинку и выворачиваться наизнанку, но вытаскивал фирму из болота банкротства, налаживая все заново. Потом, получив желаемое и свой куш, уходил. Тихая гавань просто не могла удержать его.
То же касалось и женщин: рокерши, панки, актрисы, спортсменки. В отношения с каждой Арлен бросался как в омут головой. Любая его пассия, начиная с группы детского сада, являлась той самой единственной любовью, которую он искал всю жизнь, но обретал максимум на месяц.
– Московская Зона его никогда не привлекала, как и артефакты, из нее выносимые. Он брезгливо относился ко всему, связанному с аномалиями, – сказал Нечаев.
Помнится, когда к Арлену пришел некто из околозонового бизнеса, тот отказал. Причем чуть ли не в грубой форме. И узнав, где именно работает Нечаев, перестал звонить, а при встречах морщил нос.
– Мог ли Арлен перейти кому-нибудь дорогу настолько, чтобы ему подкинули «грим»? – прямо спросил доктор.
– А вы неплохо осведомлены, – заметил Нечаев. – Пожалуй, именно этот артефакт мог бы довести до реанимации никогда не жаловавшегося на здоровье человека.
– По сфере деятельности я обязан знать перечень всех артефактов, – заметил доктор. – В том числе и тех, которые вы не афишируете. Так что?
– Не знаю, – искренне ответил Нечаев.
Они дошли до подъезда – широкого, чистого и светлого, словно вымытого с мылом и вдобавок вылизанного языком. Стоило открыть дверь, в нос бросилась въедливая вонь хлорки, от которой подобные больничные заведения не могли избавиться, даже перейдя на более современные и дорогие моющие средства.
Пол в стеклянном тамбуре устилал бледно-зеленый ковролин, к которому, по идее, должны были приставать грязные следы, однако этого не происходило. Покрытие выглядело идеально чистым до того, как по нему прошлись грязными подошвами, и осталось таковым после.
За второй дверью вонь притупилась и более не раздражала. Нечаев ступил на рыжий коврик с надписью «Добро пожаловать», выполненной бледно-голубыми и темно-красными литерами, а затем и в холл. Длинный зал заканчивался лифтовыми створками из серебристого металла и стандартным лестничным пролетом. Сверху на витых шнурах висели энергосберегающие лампочки в красных и зеленых конусах. Справа располагались конторки администрации, слева вдоль стены – всевозможные пальмы в кадках. Уютно здесь не было, зато имелось ощущение попытки создания уюта.