Читать «Новая Зона. Принцип добровольности» онлайн - страница 129

В карман Денис засунул «крест», а на шею навесил наскоро скомбинированный артефакт из «золотинки» и «пирамидки», делавший невидимыми для глаз стороннего наблюдателя тех, кого можно назвать не совсем людьми. Все же в том, что у Ворона имелись привычки пернатых прототипов, был существенный плюс. В сейфах нашлись образцы большинства известных артефактов (некоторые не по одному экземпляру), а в ящике стола – различные шнуры и цепочки. Денис просто взял парочку и повесил «пирамидку» на серебряную цепочку, а «золотинку» – на черный витой шнур. Артефакты, находясь вблизи, притягивались, словно магнит и железный гвоздь.

Уже выходя, он представил, как будут выглядеть со стороны самопроизвольно хлопающие двери и ставящий самого себя на сигнализацию дом, отсоединил артефакт, которому еще не успел придумать название, и убрал «золотинку» в карман джинсов.

– Я вернусь, – сказал он на пороге.

Конечно, произносить что-либо в пустом доме – глупость неимоверная, но от звука собственного голоса стало словно бы чуть светлее и теплее. Денис вышел за калитку, прикоснулся к висящему на груди медальону и одновременно универсальному ключу и поставил дом на консервацию. Он не стал наблюдать, как лязгают, закрываясь на все замки, двери и укрепляют их и ставни на окнах стальные решетки, поправил рюкзак и зашагал по дороге. Лес возвышался по левую руку, уходящих в него тропинок имелось много. Денис отсчитал девять и только затем свернул. Прошел с полсотни метров, дождался, когда просвет за спиной скроется из виду, и, достав из кармана «золотинку», надел на шею. Вот теперь все.

Глава 8

Чувствовать себя кем-то вроде альфонса, пусть и не в денежном, а информационном плане, – крайне неприятно. Только и остается довольствоваться убеждением самого себя в том, что ядовитые змеи, пусть и ласковые, всегда знают, о чем говорят и с кем. В том числе и в постели.

В конце концов, ну узнал он месторасположение центра Сестринского. Просто так его отсюда не выпустят. Связаться ни с кем он не может: даже с Денисом. Так и дальше? Можно подумать, легче стало.

Зато Анастасия сделала красивый жест: показала, будто полностью доверяет пленнику и готова рассказывать все, о чем тот ни спросит. Чем больше она говорила, тем сильнее Ворон убеждался, что угодил в западню. Сестринский действовал более тонко, а рядом с Анастасией по венам вместо крови начинал течь яд, порой воспламеняющийся и затмевающий рассудок, а иногда холодный и сковывающий, заставляющий дышать через раз и цедить слова.

Другие сотрудники центра так на него не действовали. Ворон по сто раз на день ловил на себе заинтересованные, удивленные и недоуменные взгляды. Наличествовали среди них и настороженные, и откровенно враждебные, а еще – и их он воспринимал гораздо хуже – доброжелательные и восхищенные. Однажды в коридоре его остановил человек (человек ли?), чуть ли не лучившийся от восторга.