Читать «За рубежом и на Москве» онлайн - страница 15

— Ну, Романушка, и девка же! — раздался около Яглина голос подьячего. — Вот дьяволица-то, прости, Господи, моё согрешение! Коли на грех идти да с такой еретичкой связаться, так всех наших московских девок и баб забудешь.

— Это ты верно сказал, что забудешь, — о чём-то задумываясь, ответил Яглин.

И в его уме невольно мелькнуло широкое лицо полной, дебелой и некрасивой Настасьи Потёмкиной, дочери стольника Петра Ивановича Потёмкина, стоявшего во главе этого посольства. Пред самым отъездом их только что помолвили, и Пётр Иванович особенно хлопотал о том, чтобы взять будущего зятя в посольство, опираясь на то, что Роман, бегая часто в Немецкую слободу, научился там «языкам разным, без чего за рубежом мы просто пропасть должны», — как говорил он, хотя Роман Яглин выучился там только немецкому и латинскому языкам.

Правда, Настасья была хороша по-своему, в московском вкусе: была румяна, полна, но и только. Однако на её полном, вечно заспанном лице нельзя было прочитать ничего; оно как бы закаменело в своём выражении. Движения тоже у неё были как бы рассчитанные, слова — ранее заученные, точно она боялась сказать что-либо лишнее или лишний шаг сделать.

«Кукла! Как есть кукла!» — решил про себя Яглин, вспомнив про свою невесту.

Но в это время они дошли до губернаторского дома. Гастон де Вигонь, соскакивая с лошади, сказал: «Я сейчас пойду и расскажу про всё дяде» — и скрылся в крыльце высокого дома.

— Ух, упарился! — произнёс подьячий, садясь на камень около дома. — И пекло же, прости, Господи! Кваску бы теперь хорошего… с ледком… Да похолоднее.

— А может, вина, Прокофьич, хочешь? — смеясь, сказал Яглин.

— Что же, и от винца не отказался бы.

Яглин обратился к Баптисту и спросил, нельзя ли достать где-нибудь вина.

— О, сколько хотите! — воскликнул солдат. — Здесь неподалёку есть хороший кабачок. Там доброе винцо есть.

Яглин полез в нижний карман кафтана, вытащил оттуда большой кошель из тонкой кожи, в котором находилось немного денег, и, вынув оттуда несколько монет, подал их Баптисту.

— Сейчас и вино пить будете, — сказал тот подьячему, подмигивая ему правым глазом и ударяя рукой по его толстому животу, отчего тот даже вскрикнул.

В это время из дома вышел Гонориус Одоратус и сказал русским:

— Идёмте! Губернатор вас ждёт.

Яглин и подьячий вошли в дом и очутились в большой комнате с гербами. Навстречу им шёл высокий старик с седыми усами и такой же узкой, длинной бородой, с длинным, сухощавым, галльского типа лицом. Это был губернатор Байоны, маркиз Сен-Пе.

Яглин и подьячий, по московскому обычаю, низко поклонились, коснувшись концами пальцев пола. Губернатор некоторое время со вниманием смотрел на этих людей, одетых в никогда не виданную им одежду. Стоявший около него Гонориус Одоратус вполголоса объяснял ему, что эти люди прибыли из земли московитов и едут теперь с посольством в Париж к королю.

— Они умеют говорить на нашем языке? — спросил губернатор.

— Вот этот, помоложе, хотя и плохо, но всё-таки может объясниться, — ответил Гонориус.

Губернатор подошёл к русским поближе и, отвечая на их поклон, спросил, чего им от него нужно.