Читать «За рубежом и на Москве» онлайн - страница 11

Тем не менее в этом же столетии бывали случаи, что некоторые французские купцы и искатели приключений проникали в далёкую Московию, сбывая свои товары и скупая тамошнее сырьё или же попросту ища счастья.

Затем, в 1607 году, вышла книга о Российском государстве, о нравах, царящих здесь, принадлежащая перу известного авантюриста капитана Маржере (или Маржерета, как пишут это имя русские источники), служившего в войсках московского царя; в этой книге он описывает Московию как «весьма большое, могущественное, населённое и богатое государство».

Но ещё раньше этих авантюристов французское правительство само завязало сношения с Московией. Так, первым русским послом в Москве со стороны Франции был Франсуа де Карл, бывший там в 1586 году. Появление его в Москве было вызвано тем обстоятельством, что в октябре 1586 года царь Феодор Иоаннович написал французскому королю Генриху IV письмо, где извещал его о своём вступлении на престол и высказывал желание поддерживать дружеские торговые отношения с Францией. Следствием этого явился коммерческий трактат между царём и парижскими торговцами. Далее известно, что Генрих IV в 1595 году написал царю Феодору Иоанновичу три письма, где просил об отпуске в отечество доктора Поля и о разрешении нидерландскому купцу Мишелю Мужерону свободно торговать в России.

Точные сведения о первом со стороны Москвы посольстве во Францию относятся к маю 1615 года. Его отправил царь Михаил Феодорович. Этому посольству, во главе которого находился Иван Гаврилович Кондырев, было поручено известить французского короля об избрании Михаила Феодоровича на московский престол и вручить королю грамоту, в которой царь пространнейше жаловался на поляков и шведов, причинивших купно со Лжедимитрием Отрепьевым сильное всему Российскому государству разорение, с предложением взаимной братской дружбы и любви.

Но французы всё-таки ещё не желали знать какую-то дикую Московию и отнеслись к этому посольству довольно пренебрежительно.

Король Людовик XIII принял русское посольство в декабре 1615 года в Бордо, где находился в это время по случаю военных действий. Но так как он спешил уехать, то наскоро приказал написать ответное письмо царю. И здесь-то вот впервые западные европейцы столкнулись с тем, что русские люди того времени называли «держать имя великого государя честно и грозно».

— Не могу взять такое письмо, — сказал Кондырев, едва прочитав вручённое ему послание. — Тут не проставлено царское имя. А без того нам взять нельзя никак. За это с нас большой спрос будет.

Когда французы поняли, в чём дело, то стали говорить, что и так может сойти, потому что король спешит уехать и нельзя беспокоить его лишний раз.

— Это — ваше дело, — ответил Кондырев. — Если король ваш уедет, то и мы за ним туда же отправимся, а без царского имени домой не поедем. Не захочет подписать, то и без письма уедем. Так и великому государю нашему скажем. И тогда в ответе не будем. А без царского имени с нас спрос будет. Перепишите — тогда возьмём.