Читать «Волею императрицы» онлайн - страница 86

Алексей был приглашён остановиться на всё время пребывания его в Москве в доме князя Ромодановского: он был его гостем. Первые две недели прошли в лечении раны, и, кроме доктора из иностранцев, Алексея никто не посещал. В конце второй недели позволено было посещать его, говорить с ним, и Ромодановский зашёл сообщить ему свою радость.

— Радость великая, дождался я светлого дня! — сказал он, садясь подле постели Алексея, которому отведено было несколько хорошо убранных покоев. — Сына отпускают на окуп из Крыма! Знаю, что ты мне дружишь, и с тобой вместе радуюсь!

— Желаю, чтобы век он тебя радовал, сынок твой! Довольно ты потерпел, боярин, за эти годы! — говорил Алексей, уже привставший с постели, но всё ещё с подвязанной рукой.

Лицо Алексея всё ещё было бледно от большой потери крови; бледность эта была заметна, несмотря на загар, оставшийся на лице после путешествия по степи.

Его подстриженные волосы и бритая борода отросли во время дороги и болезни и придавали миловидному лицу его тот мужественный вид, которого недоставало ему прежде, несколько лет тому назад. Его прямые, вытянутые черты лица были несколько неподвижны; но круто нависший лоб и большие вдумчивые глаза придавали этому лицу, похожему на византийскую древнюю живопись, особую жизнь и привлекательность. Движения Алексея были стройны и свободны, эту привычку дала ему ратная жизнь. Бывший главный воевода войска, князь Ромодановский, видимо, любовался им.

— Ты стал много лучше, боярин, — сказал он ему, — пошлю вести отцу твоему. А много тут новых вестей узнал я! — прибавил он.

— Хороших ли? — спросил Алексей.

— Про то Бог ведает! Около царя Фёдора Алексеевича стоят Милославские; а боярин Матвеев удалён в ссылку, в Пустозерск! — печально докончил князь.

— То невесёлые вести! — воскликнул Алексей, бледнея и морщась, будто сильнее чувствуя боль от своей раны в эту минуту. — На кого была надежда наша! — проговорил он. — Кто же ещё подле молодого царя?..

— Приближен к нему постельничий Языков и стольничий Лихачёв; и про них все говорят, что люди они хорошие, честные и к делу расположенные.

— Ну, благодарение Господу! — произнёс молодой Стародубский.

— Умён и Василий Голицын. Да, говорят, сбивает его царевна Софья! Видно, метит она выйти из терема… И со Стрелецкой слободой, сказывают, ссылается, всех задаривает… За больным братом каждый день ухаживает, у всех на виду показывается! — передавал князь свои вести вполголоса.

— А царь поздоровел ли? — тревожно спрашивал Алексей.

— Поздоровел, возмужал и сам дела слушает, и невесту сам высмотрел и выбрал.

— Из чьих же, каких бояр? — с любопытством спросил Алексей.

— Не из наших она и нездешняя, — значительно произнёс Ромодановский. — Увидал он, а может, и показали ему красивую девицу во время крестного хода в Кремле, и она приглянулась ему. После приказали собрать ему на смотренье девиц во дворце, и царь выбрал из них ту, что ему на крестном ходу полюбилась.

— Чьих же она? Как прозывается? — спрашивал Стародубский.

— Прозывается Грушецкой и приходится племянницей одному думному дьяку. А родом, слышно, из Польши.