Читать «Волею императрицы» онлайн - страница 81
Александра Владимировна Щепкина
— Не обманывают тебя разум и зрение; но борьба и вера спасают нас, — проговорил Симеон.
Тронутый словами и звуками голоса монаха, боярин вслушивался в каждое его слово; но сам Симеон не мог заглянуть в далёкое будущее, грозившее поглотить и потопить всё доброе в смутах, поднятых накопившейся ненавистью и мелкими происками запертых в терем разнообразных сил и самолюбивых желаний, ради которых не жалели никого вокруг себя.
На пороге палаты появились помощники Симеона Полоцкого по исправлению книг церковных. То были монахи, переселившиеся в Москву из Киева ещё со Славинецким; тут был и грек Арсений, исправлявший старые книги по греческим образцам и рукописям. С поклонами приблизились вошедшие монахи.
— Вот книги, вновь отпечатанные: здесь и переводы святых отцов, составленные Епифанием Славинецким, — сказал монах Чудовского монастыря Евфимий, глубокий поклонник Славинецкого. Монах разложил на лавке у стены большую кипу принесённых им книг; другие вошедшие с ним также раскладывали свою ношу, чтобы Симеон мог обозреть все их.
— Да! Епифаний Славинецкий был один из первых прибывших к нам из монастыря Киевского братства. И жил он далеко, на краю Москвы, у Воробьёвых гор, в Андреевском Преображенском монастыре. При нём было наше первое училище, — задумчиво вспомнил боярин Матвеев.
— Пришлось ему на долю поучать у нас на Москве, а сам учился в иностранных землях! — говорил монах Чудовского монастыря Евфимий. — Трудился он много и в нашем Чудовском монастыре и в достойный вид привёл наше богослужение. Он указал нам, как должны мы совершать всё при богослужении, во славу Господа. Большую часть жизни провёл он в нашей обители и похоронен у нас, — закончил монах.
— Да, конечно, великий труженик и учёный человек был Епифаний, но любил скрываться от мира и не открывал своих познаний, — сказал Симеон Полоцкий.
Отец Евфимий метнул на говорившего взгляд, загоревшийся неудовольствием, но тотчас опустил голову, скрывая своё неодобрение к словам Симеона Ситиановича.
— Вот, отец Симеон, моя просьба к тебе! В случае я умру, а ты переживёшь меня, то все книги из нашей книгопечатни собери и сохрани; прошу, передай все их в училище и академию Заиконоспасского монастыря, когда устроите вы её с царём Фёдором Алексеевичем. И вы все, братие, помяните мою просьбу! — закончил боярин Матвеев, обратясь к монахам.
Все переглянулись между собой и поняли, что боярину Матвееву грозила большая беда и несчастие. В душе творили все за него молитву.
Тоскливые предчувствия боярина Матвеева скоро сбылись на деле. На другой же день, когда он шёл во дворец, ему показали указ великого государя, и Родион Матвеевич Стрешнев объявил ему: «Указал великий государь быть тебе на службе воеводой в Верхотурье».
Это было только началом опалы. Преследование боярина Матвеева мало-помалу разгоралось так сильно, как была сильна ненависть к нему бояр, окружавших четырнадцатилетнего государя.
— Знаешь ли, в чём обвиняют меня? — говорил боярин Матвеев сыну своему, вернувшись с допроса. — Говорят, что я будто не допивал лекарств после больного царя, да ещё меня обвиняют в том, что вызывал я нечистых духов! Всё показано на меня было доктором Берловым да моим карликом Захаркой. Захарка подтвердил всё под пыткой. Подготовили мне погибель!