Читать «Волею императрицы» онлайн - страница 54

— С тех пор не видал я Хмельницкого ни весёлым, ни здоровым. Даром что он тогда в другой раз оженился, а думы его одолели! — вспомнил Пушкарь. — Та где ж теперь сынишка его, Юрий, что не в отца пошёл?..

— Везде побывал! — выкрикнул сотенный. — И в монахах был, и в крепости у ляхов сидел, и у турок в полоне был…

— Знаю, — перебил Пушкарь, — да жив ли он ещё?

— Та жив; взаперти сидит в Царьграде, у турок!

— Что ж вы думаете? Чего сидите тут с Дорошенкой? — кротко спрашивал Пушкарь, так кротко, будто этот вопрос и не шевелил его самого.

— Думаем о хорошем! Та не согласны по-нашему мириться русские! Мы к христианам, а они нас к басурманам толкают, к туркам, — сердито выкрикивал сотенный, голос которого уже сменился какою-то хрипотой.

— Не первый раз невзгода! — проговорил Пушкарь. — Чего же вы просите на раде? — допытывался он.

— Просим, чтобы гетман был один у всех, и на правой и на левой стороне Днепра! Та чтобы воевод русских по нашим городам не було. И податей тяжких чтобы не було! — выкрикивал сотенный.

— Так бояре русские не принимают под царёву руку на таком договоре, — закончил речь сотенного казак помоложе других, до сих пор сидевший молча, занятый своей чаркой.

— А не примут, так Дорошенко опять к басурманам зовёт нас! — добавил сотенный.

— И тут не найдём добра! — произнёс Пушкарь всё так же громко, желая всё выведать, не затевая спора.

— Митрополит наш, Иосиф, болен лежит, помирае! С смертного одра каждый день Дорошенко увещевает покориться русскому царю, — сообщил Гуляница с задумчивым видом.

— Что ж нам Иосиф? Теперь что гетманов, что митрополитов — всё по двое та по трое! В Чернигове своего митрополита поставили, а у нас свой буде! — говорил сотенный, грустно усмехаясь быстрым переменам.

— И нам своего бы нужно, так берёт его у нас Господь! — с чувством проговорил Гуляница.

— На том свете ему лучше будет, нежели за турками! — спокойно сказал Пушкарь.

— Я вам вот что скажу: Ханенко задумал переходить к русским и переговаривает нескольких полковников переходить вместе с полками… И полковники согласны… — сообщил Гуляница и ждал, что скажут его товарищи.

— Пускай их идут, — отозвался Пушкарь, — я же сюда умирать пришёл подле Дорошенко! Попробую повидать его; пока меня не допускают!

— А на раде надо просить, чтобы всю Украйну отдать под власть царю русскому. Довольно пролили крови христианской, пора положить конец! — торжественно проговорил Гуляница.

Беседа старых казаков длилась до полуночи при помощи развлекавших их чарок. Как старые, бывалые люди, они вспоминали и хвалили прошлое и корили настоящее, многое и справедливо. Не таясь, высказывали они всю накипевшую у них злобу к притеснителям-ляхам и к новым, чуждым им, порядкам русских. Не меньше злобы накопилось у них и против своих казаков и запорожцев.

— Народ не тот, что был прежде! — озлобленно утверждал сотенный. — Встанут — будто и заодно все, а чуть где опасно покажется, сейчас бросятся в разные стороны: кто на Запорожье бежит, кто к ляхам!.. Друг друга чернят и продают. Не стало равенства между собою, а сверху начали ждать милости и знатности!