Читать «При дворе императрицы Елизаветы Петровны» онлайн - страница 80

Разгневанный, продолжая браниться, Брокдорф последовал за евреем, поспешно увлекавшим его за собою.

Только дойдя до Зимнего дворца, Завулон замедлил шаги. Здесь они некоторое время прошлись по панели, прежде чем войти в маленькую дверь. Сидевший внутри швейцар, по-видимому, хорошо знал Завулона и дружески поздоровался с ним.

   — Его императорское высочество приказал мне принести ему некоторые редкие вещи, — сказал еврей, низко кланяясь швейцару.

   — Ступайте наверх, — ответил тот, — их высочества уже вернулись к себе, государыня отпустила всех, и все экипажи разъехались.

Еврей повёл Брокдорфа тёмными ходами, по узким и витым лестницам, и привёл в коридор, примыкавший к передней великокняжеских покоев. Здесь он осторожно постучал в одну из дверей и, пропустив вперёд Брокдорфа, вступил за ним в большую светлую комнату, очень опрятную и уютную, обставленную по-старомодному, без всяких затей. Посреди комнаты стоял большой, покрытый бумагами письменный стол; за ним в высоком удобном кресле, с пером в руке, склонившись над раскрытой тетрадью, сидел невысокого роста, худощавый человек, весь в чёрном, тщательно причёсанный и напудренный. Несмотря на то что его бледное лицо, острый, выдающийся нос, тонкие и крепко сжатые губы и глубоко сидящие, но ещё живые и умные глаза показывали, что золотая пора юности этого человека давно миновала, по тонким, болезненным чертам его лица всё же трудно было определить его возраст. Он отложил перо в сторону, не особенно дружелюбно, но и без всякого высокомерия, наклонил голову в ответ на низкий поклон Завулона и в кратких, но резких словах пригласил вошедших снять шубы. Затем он пристально и испытующе уставился на Брокдорфа, ничем не выдавая в то же время своих впечатлений.

Этот человек был Цейтц, личный секретарь великого князя, голштинец родом; при переселении Петра Фёдоровича в Россию он поехал вместе с ним и в совершенстве успел изучить русский язык, так что был в состоянии вести корреспонденцию и дела великого князя, круг которых был, впрочем, весьма ограничен. Благодаря тому, что служба оставляла ему много свободного времени, Цейтц все свои досуги посвящал занятиям по древней литературе, философии, физике и химии. Он жил исключительно только службой своему герцогу и великому князю и своими личными научными занятиями, составлявшими его отдых и его единственное развлечение. Он оставался чужд всем политическим интригам двора и очень редко покидал свою комнату, заключавшую для него весь мир. Никто не обращал на Цейтца внимания, никто не заботился о нём, и во дворце было немало людей, не подозревавших даже о существовании этого скромного, замкнутого в себе самом человека; казалось, на него ни честолюбие, ни жажда богатства не оказывали ни малейшего влияния, он ничего не желал и ничего не боялся.