Читать «При дворе императрицы Елизаветы Петровны» онлайн - страница 45

   — Совершенно верно, ваше сиятельство, трагедии Сумарокова великолепны, — ответил Волков, — они написаны по образцу Расиновых и очень близки к своему оригиналу.

   — Вы знакомы с Расином? — спросил актёра Шувалов, подымая взор от бумаги. — Вы знаете французский язык?

   — Да, знаю его и перевёл комедии Мольера на русский язык, чтобы разыгрывать их в своём театре.

   — И вот это происходит где-то в глуши, в Ярославле, — воскликнул Иван Шувалов, — в то время как здесь, в Петербурге, мы пробавляемся лишь легендами и библейскими историями в форме безвкусно костюмированных диалогических сцен. Вы ведь и отличный актёр. Мне рассказывал об этом один человек, случайно проезжавший через Ярославль и видевший вас там. Он назвал вас русским Гарриком. Вот потому-то я и вызвал вас сюда, чтобы испытать ваше искусство, — продолжал он, снова углубляясь в перелистывание своих бумаг, — и если вы действительно окажетесь таким... — Он вдруг оборвал фразу гневным восклицанием и нервно смял в руках бумагу, которую читал. — Какая неприятность, — воскликнул он, — какая неприятность!.. Это не следует тотчас же сообщать, потому что облегчит англичанину выиграть дело.

Шувалов, недовольно покачивая головой, углубился в чтение бумаги, и всё очевиднее становилось, что её содержание подействовало на него самым неприятным образом. Он отвлёкся от начатого разговора.

А в Волкове между тем произошла удивительная перемена. Этот высокий, стройный, крепко сложенный человек, словно под действием чар, весь как-то съёжился, стал по крайней мере на голову ниже. Казалось, старческая дряхлость разом сломила его. Одно его плечо заметно приподнялось над другим, руки беспомощно повисли вдоль тела, лицо покрылось морщинами, огонь в глазах потух, углы рта опустились и голова бессильно свесилась набок. Вместо молодого, гибкого, полного сил человека пред вельможей стоял надломленный старик, и, несмотря на то что в его одеянии не произошло никакой перемены, никто не узнал бы в его слабой, согбенной горем фигуре человека, за минуту пред тем стоявшего на том же самом месте.

В то время как Иван Шувалов всё ещё продолжал читать с лёгкими восклицаниями неудовольствия, дверь, ведущая в китайскую комнату, отворилась, и вошедший лакей доложил о прибытии французского посла, маркиза де Лопиталя.

   — A-а, он как раз кстати! — воскликнул Шувалов и живо обернулся к уже входившему в комнату представителю Франции.

Это был человек лет пятидесяти пяти, но его тонкое лицо со свежим румянцем и живыми глазами под тщательно завитыми и напудренными волосами затрудняло определение его возраста.

   — Как хорошо, что вы пришли, маркиз! — по-французски живо воскликнул Шувалов. — Я только что получил известие, которое, конечно, не может служить к вящему расположению государыни императрицы к вам.

   — О, что вы говорите, ваше высокопревосходительство? — с выражением наигранного ужаса воскликнул маркиз де Лопиталь. — Это весьма огорчает меня... Ведь вы знаете, сколь высоко ценит мой всемилостивейший король и повелитель дружбу её величества государыни императрицы, а тем более вам известно то усерднейшее желание, с которым я лично стремлюсь поддерживать эту дружбу... Но я не понимаю, что могло случиться, — продолжал он, не спуская взора с обер-камергера.