Читать «При дворе императрицы Елизаветы Петровны» онлайн - страница 40

   — То есть как это спасти его? — недоумевающе спросил Евреинов. — Каким это образом жалкий Михаил Петров Евреинов может спасти того, кто преступил законы её величества государыни императрицы?

   — Он не знал этих законов, — живо воскликнула Анна, — он поступил по обычаю своей страны. Кроме того, не забудь, батюшка, что он обнажил свою шпагу, чтобы защитить меня и наказать за оскорбление, причинённое твоей дочери... Расскажи обо всём этом, заяви, где нужно, что он был возбуждён, и тогда не за что будет подвергать его наказанию.

   — Ну, извини, я не сделаю этого! — нетерпеливо возразил Евреинов. — Я буду весьма доволен, если моё имя как можно реже будет упоминаться в этой истории.

   — Ну, тогда я сама буду действовать, тогда я сама скажу всё это, чтобы спасти храброго молодого человека, так смело выступившего на мою защиту.

   — Ты с ума сошла... Какое тебе дело до этого голштинца?

   — Он дрался за меня и не должен пострадать за это, — с непоколебимой твёрдостью произнесла Анна. — Я сама пойду в крепость... проникну через часовых... они не посмеют обнажить оружия против женщины... Я брошусь к ногам нашей всемогущей государыни императрицы... Она сама женщина, она выслушает просьбу, поймёт, что женщина не может покинуть в беде того, кто жертвует жизнью, чтобы оградить её от бесчестья.

Девушка направилась к двери, намереваясь тотчас же привести в исполнение своё смелое предприятие. Однако Евреинов заступил ей дорогу и не то грозно, не то с мольбою проговорил:

   — Стой!.. Стой!.. Неужели ты хочешь навлечь грозу на мой дом? Выслушай, — уже спокойнее продолжал он, — обещаю тебе сделать всё, что могу, только откажись от этого безумного шага, который может забросить нас за несколько сот вёрст за Тобольск... Ты знаешь, что мой отец был крепостным Ивана Максимовича Шувалова, друга и соратника нашего великого императора Петра; барин отпустил его на волю, а сыновья нашего прежнего господина до сих пор не оставляют меня своею милостью. Завтра я отправлюсь к Александру Ивановичу Шувалову, начальнику Тайной канцелярии. Я расскажу ему, как всё произошло, и буду просить его походатайствовать за молодого голштинца пред государыней императрицей... Ну, что, ты довольна?

   — Хорошо, но ты возьмёшь меня с собою, — упрямо добавила Анна.

   — Взять тебя с собою? — удивлённо и испуганно сказал Евреинов.

   — Да, — подтвердила девушка, — так как я уверена, что подыщу подходящие выражения, чтобы тронуть сердце Шувалова, когда речь зайдёт о том, чтобы освободить моего защитника... Ты, батюшка, пожалуй, струхнёшь пред вельможей, я же ничего не побоюсь.

   — Ну, ладно, пусть будет по-твоему, — согласился Евреинов. — А теперь иди к себе, уже пора спать.

Он поцеловал дочь в обе щеки и пошёл на кухню, рассуждая про себя:

«Девушку околдовали, не иначе... Завтра придётся исполнить её желание... Теперь, пожалуй, так будет лучше всего. А когда приедет отец Филарет, он благословит её и освободит от чар...»

А Анна ещё долго стояла на коленях пред иконой и тихо молилась, не спуская взора с потемневшего лика Богородицы, освещённого тусклым мерцанием лампады.