Читать «Страна смеха» онлайн

Джонатан Кэрролл

Страна смеха

Посвящается Джун, лучшей из всех «Новых лиц», и Беверли — Королеве Всего.

Будь в жизни размерен и аккуратен, как буржуа, дабы в творчестве ты мог быть неистов и оригинален.

Флобер

Часть первая

Глава 1

— Послушай, Томас, я знаю, тебя, наверное, уже миллион раз спрашивали, и все-таки: каково это — быть сыном…

— Стивена Эбби?

Ах, вечный вопрос. Матери я недавно сказал, что меня зовут не Томас Эбби, а скорее Сын Стивена Эбби. На этот раз я вздохнул и стал гонять по тарелке остатки творожного пудинга.

— Трудно сказать. Я лишь помню, что он был очень приветливый, очень ласковый. Может быть, просто все время под кайфом.

У нее загорелись глаза, в голове с явственным жужжанием закрутились маленькие острые шестеренки. Значит, Стивен Эбби был наркоманом! И это сведения из первых рук. Она постаралась скрыть свой восторг, сделав понимающий вид и предоставив мне путь к отступлению:

— Наверное, как и все, я много читала о нем. Но знаешь, ведь в этих статьях никогда не поймешь, что правда, а что нет.

Я не испытывал охоты дальше говорить об этом:

— Большинство историй о нем, наверное, в общем, достоверны. По крайней мере те, что я слышал или читал.

К счастью, мимо проходила официантка, и я выжал все возможное из того, чтобы получить счет, просмотреть его и заплатить, — только бы замять разговор.

Когда мы вышли, на улице по-прежнему стоял декабрь и в холодном воздухе пахло химией, как на нефтеперегонном заводе или на уроке химии в десятом классе, лабораторное посвящение в сокровенные таинства вони. Она взяла меня под руку. Взглянув на нее, я улыбнулся. Девушка была хорошенькая — короткие рыжие волосы, зеленые вечно широко раскрытые, словно в счастливом недоумении, глаза, красивая фигура. Поэтому я тоже не смог удержаться от улыбки и впервые за вечер порадовался, что пригласил ее.

От школы до ресторана было почти две мили, но она настояла прогуляться туда и обратно пешком. Туда — чтобы нагулять аппетит, обратно — чтобы сжечь полученные калории. Я поинтересовался, не колет ли она себе дрова, но она даже не улыбнулась. Люди часто не улавливают моего юмора.

Вернувшись к школе, мы уже мило болтали. Она больше не спрашивала о моем старике, а усердно потчевала меня анекдотами о своем дяде-гомосексуалисте из Флориды.

Мы вернулись в Фаундерз-холл, шедевр неонацистской архитектуры, и я заметил, что остановился прямо на мозаичном школьном гербе, вделанном в пол посреди вестибюля. Заметив это, она крепче стиснула мое предплечье, и я подумал, что можно спросить и сейчас, время не хуже другого:

— Хочешь посмотреть мои маски?

Она хихикнула со звуком уходящей из раковины воды и погрозила пальчиком — смотри, мол, у меня, гадкий мальчишка:

— Надеюсь, хоть не офорты?

Я рассчитывал, что она хотя бы наполовину человек, но от эдаких замашек а-ля Бетти Буп надежда лопнула, словно воздушный шарик. Ну почему женщина не может хоть раз в жизни оказаться такой, как надо? Не экзальтированной, не развязной, не пустой…