Читать «Заветный ковчег Гумилева» онлайн - страница 21

«Я знала, что она ко мне плохо относится. Но чтобы так подчеркнуто унизительно! Кошмар! И что происходит с Вадимом? Почему он мне не позвонил? Почему не отвечает? Он встретил там женщину? Но мог бы позвонить и все объяснить…»

* * *

О Богданове Анна и Вася на следующий день не говорили, работали с новым исследованием. А в обед Вася вдруг сказал:

– Я, кстати, забыл тему, с которой выступал этот Вадим Куприянов.

– Ты же говорил, что-то неординарное и интересное, – усмехнулась Анна.

– Все темы по своему интересны, а неординарных пруд-пруди, особенно на конференции, – парировал Вася. – Дай мне номер телефона Марии Бориславской, она должна знать. Вдруг его исчезновение как-то связано с его работой.

Вася позвонил Марии и задал свой вопрос. Услышав ответ, он нахмурился и проговорил:

– Ну вот видите, все разрешилось.

Повесив трубку, повернулся к Анне.

– Как интересно получается! Официальная тема Куприянова – социально-экономические аспекты земства. Но Мария только что сказала, он сильно увлекался историей гибели Николая Второго и его семьи. На эту тему и было его выступление. Непростая тема. Многие историки ее разрабатывают, отслеживают все, что публикуется по Романовым. Здесь уже возникает определенная опасность… – Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, а потом попросил: – Аня, попробуй поднять материалы по Анне Андерсон.

Часть вторая

История одной самозванки

Германия. 1919 год

Я помню глаз, парящий надо мной в высоте, от него исходило тепло. Я подумала, что уже умерла и нахожусь в раю. Но я ошиблась, потому что чей-то грубый мужской голос сказал:

– Очнулась? Вот и хорошо, а я уже думал…

Дальше шел длинный текст на непонятном языке.

Я открыла сначала один глаз, потом – другой.

Я находилась в комнате, на меня смотрели двое мужчин, словно чего-то ждали. Один мужчина лет шестидесяти, с бородкой, другой – высокий, моложе, лет сорока.

Я попыталась улыбнуться, но не смогла. Рот был словно зашит, я испугалась, что у меня паралич или что-то в этом роде и теперь я буду полностью обездвиженной. Наверное, этот испуг отразился на моем лице, потому что мужчина, который помоложе, подошел ко мне, склонился и проговорил:

– Все в порядке, барышня, не переживайте. Все будет хорошо. – Он говорил по-русски, но с каким-то странным акцентом.

А я опять не могла произнести ни слова.

– Видишь, Конрад! – сказал старший и продолжил на непонятном языке.

На их лицах читалось недоумение и озабоченность. И как я поняла, причиной тому было мое состояние.

Мужчины вытягивались передо мной то в длину, то в ширину. Они напоминали мне восточных джиннов. Очертания фигур колебались в воздухе, и казалось, их вот-вот унесет сквозняком. Страшная сонливая тяжесть навалилась на меня, и я закрыла глаза. Сквозь сон я слышала невнятное бормотание – без слов, без пауз. Как будто бы надо мной читали молитву или заклинание.

Когда я снова очнулась – был день, потому что солнечный свет падал в комнату. Я пыталась повернуть голову или пошевелиться, и собственное бессилие заставило меня издать звук, похожий на всхлип. Я не могла ни шевелиться, ни говорить. Я помнила, что недавно в этой комнате были другие люди. Но кто? Этого я вспомнить не могла.