Читать «Дердейн» онлайн - страница 51

Этцвейн почесал в затылке: «Значит, по-вашему, не нужно идти в Гарвий и подавать жалобу?»

«Плясать с ахульфами в диком ущелье приятнее и безопаснее».

«Тогда что мне делать?»

«То, к чему душа лежит. Стань музыкантом! Зарабатывай на жизнь, жалуясь на судьбу. Что есть музыка? Протест разумного существа, не согласного мириться с несправедливостью бытия! Протестуй, но протестуй без слов. Не поминай Человека Без Лица... что такое? Что ты играешь?»

Пробуя настроенный хитан, Этцвейн рассеянно перебирал струны. Продолжая играть, он сказал: «Ничего особенного. Я выучил только пять или шесть мелодий — из тех, что исполняли проезжие музыканты».

«Стой, стой, стой! — закричал Фролитц, зажимая уши. — Параллельные квинты, задержания на сильную долю, размер меняется в каждом такте? Где ты слышал такую тарабарщину?»

Этцвейн остановился, испуганно сглотнул: «Прошу прощения. Эту музыку я сам придумал».

«Дерзость! Самомнение невежества! Ты считаешь обычный репертуар ниже своего достоинства? Двадцать лет я упражнялся, разучивая сложнейшие образцы всех жанров! По-твоему, я зря потратил лучшие годы жизни? Все мои труды — насмарку? Теперь я должен наслаждаться исключительно вдохновенными импровизациями самородного гения, ниспосланного свыше мне в назидание?»

Пока побагровевший Фролитц набирал воздух для следующей тирады, Этцвейну удалось вставить слово в свое оправдание: «Ничего подобного, уверяю вас! Просто я никогда не слышал знаменитых произведений. Играл все, что приходило в голову».

«Гм. Импровизировать полезно, но не злоупотребляй новшествами — новшества хороши, когда они воспринимаются как естественное развитие традиций... Спрячь большой палец — что он делает посреди грифа? И почему я не слышу гремушки? Она что, для украшения?»

«Нет, конечно нет. У меня локоть болит — я сегодня расшибся».

«Ну, а зачем же бренчать на хитане, если рука болит? Сыграй-ка что-нибудь на древороге — вот, возьми».

Этцвейн с сомнением воззрился на духовой инструмент, перевязанный тугими кольцами жил: «Я еще не пробовал... не умею».

«Что?! — Фролитц изобразил крайнее изумление, выкатив глаза и разинув рот. — Так научись же! Настоящий музыкант не расстается с древорогом. И с тринголетом, и с кларионом, и с бутылкой. Мы не какие-нибудь теоретизирующие дилетанты, вроде Фельда с его бандой халтурщиков! Мы виртуозы! Бери древорог, начинай играть гаммы. Я скоро проверю, как продвигается дело — и смотри, не пускай петуха!»

Год спустя маэстро Фролитц и его труппа прибыли в Гарвий. Этцвейн уже надел ошейник музыканта. Гастролирующие оркестры редко посещали столицу, ибо искушенные жизнью обитатели Гарвия превыше музыки ценили искусство узнавать новости раньше других, сплетничать, вставляя модные выражения, стильно одеваться, завязывать полезные связи и производить впечатление. Вопреки советам Фролитца, Этцвейн отправился на площадь Корпорации и выстоял очередь к окошку, где за пять флоринов любой желающий подать прошение или жалобу Человеку Без Лица мог получить бланк петиции. Плакат, наклеенный у окошка, воодушевлял просителей: