Читать «Грешница по контракту» онлайн - страница 98

— Ты, маленькая, непослушная дрянь, — нежно шепчет он мне в ухо, рукой обнимая за талию. Его ладонь спускается на ягодицы, и я чувствую, как возбуждение свивается внизу живота в тугой комок. — Придется мне наказать тебя, Катя Горячева.

— Дэн, нас могут увидеть, — говорю, мечтая лишь об одном как можно скорее оказаться в спальне, в объятиях любимого хозяина.

— Ну и пусть видят. Меня это совсем не напрягает. Или ты снова будешь играть в недотрогу? Не выйдет, я теперь имею полный, безграничный контракт на твои тело и душу. Или опять будут какие-то возражения? — смеется он, но руку убирает.

— Дэн, прекрати, это невозможно. Или ты хочешь, чтобы я набросилась на тебя, прямо здесь.

— О да, детка, я хочу этого больше всего на свете, — хрипит Дэн, проникая рукой мне под блузку, и отодвинув чашечку бюстгалтера, захватывает пальцами мой сосок.

— Не останавливайся, — шепчу, но он с усмешкой отдергивает руку, и одергивает задравшуюся блузку — Я тебя трахну, Китти, но, чуть позже. Хочу, чтобы ты извивалась и кричала, подо мной, умоляя о пощаде — шепчет он, улыбаясь, словно чеширский кот.

Я едва не стону от разочарования, но проследив, его взгляд расплываюсь в улыбке. Глаша медленно идет к нам навстречу, счастливо улыбаясь.

— Катерина Павловна, Коленьке есть пора, — говорит она, протягивая мне смешного бутуза. Он тяжелый уже, наш сыночек, самый красивый на свете мальчик. Колюшка тянет к отцу ручонки. Денис улыбается и делает неосознанное движение навстречу, но я перехватываю малыша.

— Иди ко мне, солнышко. Папе пока нельзя поднимать на руки таких больших мальчиков, — смеюсь, разглядывая сердито оттопыреную губку. Еще чуть- чуть, и мое сокровище разразится трубным ревом, не получив желаемого.

— Ты, все-таки несносная, — тихо говорит Дэн, гладя сына по легкому пушку льняных волос. — Непослушная, маленькая куколка. Наша мама, самое упрямое существо на свете, — говорит он сыну.

— Кстати, ваша мама, сказала, что ей надоело лежать, — Глаша сияет. У нее вновь появился смысл жизни.

Мы перевезли маму из клиники, и она пошла на поправку, вопреки прогнозам всех врачей. — Я ей вязание отнесла, ей полезно, думаю. И Коленька от нее ни на шаг не отходит.

— Так, а ну разойдитесь, женщины. Смотри сын, что я покажу тебе, — говорит Дэн, и тяжело ступая, идет по дорожке. Я, замерев, смотрю на моего мужчину, который делает первые самостоятельные шаги. Впервые за год. С тех пор, как мы вырвались из ада. Мы не вспоминаем. Слишком страшно.

— Ну, наконец — то. А то я думал, мне одному придется работать, чтобы прокормить нашу ораву, — слышу я смеющийся голос, и веселый смех Коленьки, который до безумия обожает своего дядю. Давид, к слову сказать, души не чает в любимом племяннике, и безмерно его балует.

— Смотри, не урони, обалдуй, — хмурится Глаша, готовая в любой момент выхватить своего воспитанника из рук Давида, который тискает нашего малыша, и легонько его подбрасывает.

Он больше не похож на себя бывшего. Иногда замирает, и глядя в одну точку, начинает раскачиваться, кричит по ночам. Раны телесные затягиваются, но душевные раны так и живут внутри, их ничем не вытравить. Давид не помнит, мозг стер страшные воспоминания, оставив в его сердце незаживающие ссадины.