Читать «Киномеханика» онлайн - страница 3

— С возвращеньицем, Адик! — осклабился Краб, на секунду обнажив прокуренные желтые зубы и такого же цвета склеры глаз.

— Лора, — представилась спутница Адика, чтобы тоже стать знакомой, и радостно вложила руку в раскрытую для пожатия ладонь моряка.

Вообще-то он протянул ее Адику, но тот пронес мимо нее свои длинные узловатые пальцы и вцепился Крабу в плечо, словно для выражения всей полноты чувств ему важно было держаться за руку поближе к тому месту, откуда она росла. Со стороны это выглядело как встреча старых друзей. Марат ожидал, что Краб назовет свое имя. Но он не захотел или опоздал это сделать. Еще в тот момент, когда тонкая кисть Лоры качалась в его грубой ладони, Адик свободной рукой так ущипнул женщину сквозь сарафан за бок, что она подпрыгнула и со слезами на глазах стала упрекать его за то, что останется синяк, ведь у нее нежная кожа. Однако Адик нагло сделал вид, будто он ни при чем, и, обратившись к моряку, попросил уточнить, с возвращением к чему именно его можно поздравить. После оскорбительного уклонения от рукопожатия такой вопрос звучал каверзно. На месте Краба Марат выждал бы, спрятавшись за какую-нибудь дежурную, обтекаемую фразу. Неплохо было обострить ситуацию, предложив Адику выражаться прямо, — опасные люди уважают сопротивление. Но моряк ответил еще ухищреннее, оттолкнувшись от вопроса, чтобы круто повернуть разговор в интересующее его русло. Он поздравил Адика с возвращением к вину, виням, к милым дамам пик, треф, бубен, червей и без промедления предложил:

— Хочешь, сегодня же этих продажных шлюх перед тобой разложим?

— Фу! — сказала Лора.

Ну, конечно, он был игрок! Марат мог бы догадаться об этом раньше, по тяжелой, холодной апатии к окружающему, тому дневному похмелью, которое наступает после горячки бессонной ночи, особенно если она окончилась проигрышем и желчь разлилась до белков глаз. В Адике, вернувшемся после долгой отлучки, моряк рассчитывал найти свежего партнера на предстоящую ночь и, досадливо отворачиваясь от кукольного личика Лоры, с надеждой поглядывал на его спутника как на еще одного возможного игрока. Ожидавший на трапе тоже хранил тот невозмутимый вид, который на поверку часто выходит оборотной стороной азарта. Он подчеркнуто не принимал участия в разговоре и тактично повернулся к нему боком. Сунув руки в карманы и легко балансируя на упругих досках долговязым телом, юноша внимательно провожал медленным взглядом проплывающую под ним крякву, словно эта серая утица представляла наибольший интерес из всего, что тут плавало, ходило и летало. Марат проследил за его взглядом и почти согласился с ним. В сибирских побегах при виде уток Марат жалел, что нет ружья и собаки, но у моря, хотя сейчас он был голоднее, чем на берегу глухого таежного озера, эта знакомая птица вызывала совсем иное чувство. От ее спокойного молчаливого присутствия все остальное: пестрая толпа людей, крикливые чайки-хохотуньи, белые теплоходы, черные кнехты причала с живописно наброшенными на них петлями толстых пеньковых канатов и даже колокольчиковый ультрамарин акватории порта — казалось чем-то ненастоящим.