Читать «Байки из мавзолея. Роман в анекдотах» онлайн - страница 127

Конечно, оба состояли в одной партии, трудились на одинаковых руководящих должностях, исповедовали одни принципы и были близки по возрасту. Словом, было у них много общего. Но не до такой же степени, чтобы прямо у всех на глазах, публично стремиться друг к другу.

Якова Михайловича так повело, что качнуло.

И тут у него из кармана выпал магнит. Этим магнитом глава ЦИК извлекал гривенник, который перед заседанием завалился у него в щель в кабинете.

Магнит не упал на пол, как можно было ожидать. Он по сложной дуге полетел к главному чекисту и прилип к его френчу. При этом встречное движение партийных вожаков прекратилось.

— Да вы, я гляжу, железный человек! — пошутил Яков Михайлович.

— Это ключи от сейфов и кабинетов, — пояснил Феликс Эдмундович комиссарам и действительно вытащил из кармана связку ключей.

Только магнит остался на месте.

— А, чуть не забыл — табельное оружие!

Он достал два вальтера, браунинг, наган и длинный черный парабеллум. Но и после этого магнит не отлип.

— А-а!..

Он принялся извлекать из одежды разнообразный рабочий инструмент: пассатижи, кусачки, молоток с набором гвоздей и электропаяльник со шнуром и вилкой. Лишь после этих манипуляций магнит свалился на выложенную кучу.

— Осваиваете пролетарские навыки? — ухмыльнулся Троцкий.

— Осваиваю! — буркнул глава ЧК, выразительно сверкнув глазами в сторону Свердлова.

С этого дня Феликс Эдмундович так и стал зваться — железным.

А Яков Михайлович Свердлов вскоре стал кашлять и умер. Говорили, что от испанки. Никто и не удивился. Все знали, где Яков — там женщина.

Чистые руки

Врагов у революции было несметное количество. Появлялись они как грибы после дождя: не успевали выкосить одних, как возникали другие.

Феликс Эдмундович, главный страж революции, трудился без отдыха. Заметил это и пролетарский вождь.

— Что-то, батенька, у вас вид усталый? — участливо спросил он, увидав соратника в коридорах Кремля.

— Работаю, — скромно ответил тот.

— А что это у вас за бурые пятнышки на руках? — лукаво осведомился глава государства.

— Да это… так… — смутился Дзержинский, пряча руки за спину.

— Поди, ржавчинка? Слышал, вас железным человеком величают! — по-доброму улыбнулся Владимир Ильич.

— Шутят, — ответил глава ЧК.

— А зачем это у вас на голове лыжная шапочка? Лето ведь!

— Ношу… Голова мерзнет, — пояснил Дзержинский.

— Стало быть, холодная голова?

— Вроде того.

— А френч почему с левой стороны прожжен? Сердце горячее?

Тот в ответ пробормотал нечто невразумительное.

Нарком просвещения Луначарский поведал Владимиру Ильичу на ушко:

— С допроса он. С врагами беседовал.

— И что же?

— Увлекся, снял китель и нечаянно положил на него горячую папиросу.

— А шапка? Зачем шапка?

— Он на службе всегда в ней. На лицо натянет, одни прорези для глаз — его никто не узнает.

— И зачем это?

— Маскируется. Вы же знаете, сколько у нас врагов среди своих.

— Знаю. И не понимаю: что же здесь стесняться? С врагами революции нужно обращаться по всем требованиям пролетарских норм. В товарище Феликсе каждый должен видеть пример для подражания. Именно таким и должен быть настоящий чекист — холодная голова, горячее сердце и — всенепременнейше! — чистые руки… Кстати, — он обратился к главному чекисту, — возьмите у товарища Цюрупы сто килограммов хорошего хозяйственного мыла.