Читать «Утешный мир» онлайн - страница 167

Поставив в карточку мальчика печать и суховатой скороговоркой обсудив происходящее с девочкой, я замолчала. Женщина собрала пузатую сумку, отобрала у сына и поставила на полку машинку, вытолкала детей в предбанник и остановилась на пороге:

– А у той-то… чего у нее? Серьезное что-то?

– Да. У нее умирает ребенок.

– Божечки! – женщина торопливо перекрестилась и тут же деловито предложила: – А если в Германию отправить или к евреям, полечить? Есть же сейчас фонды всякие…

– Нет лечения нигде. Это орфанное заболевание. Редкое, наследственное, смертельное.

– А где ж она теперь? Домой пошла?

– Сидит в кабинете абилитации.

– Одна?

– Ей не привыкать, у нее и так ощущение, что весь мир от нее отвернулся.

* * *

Дальше прием шел своим чередом.

Посередине очередного часа в кабинет робко постучались. Я открыла, на пороге – незнакомая миловидная девушка с маленьким ребенком на руках.

– Простите, простите меня, пожалуйста, я понимаю, вы заняты, но я только хотела спросить: мне сейчас туда идти, а я боюсь, не знаю, что говорить, вы профессионал, вы мне хоть намекните, как будет правильно…

– Куда идти?! – растерялась я.

– Ну там, внизу, женщина… у нее ребенок… мы с ней… по очереди… сейчас я… простите…

Я слушала с нарастающим изумлением. Задала пару вопросов и поняла, что это было именно то, о чем я подумала. Но как?! Однако времени не было:

– Если не знаете, что говорить, не говорите ничего. Если она захочет, будет говорить сама. А не захочет – просто молчите и будьте рядом. Это важно.

– Спасибо! – девушка тепло улыбнулась и сбежала вниз по лестнице.

* * *

После приема я сразу спустилась вниз.

Три женщины сидели на банкетках около кабинета массажа. Два ребенка катали машинки, девочка постарше играла в телефон.

– Вы психолог? – деловито спросила старшая из женщин. – Ну тогда мы пошли.

– ?!

– Та, первая женщина сказала: нельзя ей одной, надо сменяться, пока психолог не придет. Ну и вот… Скажите ей… скажите… ну вы сами знаете что… Пошли, девочки!

* * *

– У нее первый ребенок умер, – сказала мне Надежда. – Она врачей винит. Говорит, он был здоровый, из-за прививок всё. Мне кажется, это не так, но теперь не важно. Она говорит: вот так же, как от тебя с сыночком, все отвернулись. Как помочь – не знают, а просто так – тяжко смотреть, лучше мимо пройти. Говорит: люди – они ведь не плохие, замороченные просто, а если понимают, как помочь, они ж завсегда… Боже мой! Ее девочка просто встала рядом на колени и за руку меня держала. У нее ручки такие… как шелк… у моего Никиты всегда шершавые… А еще одна девочка мне стихи читала и песенку спела… Это всё вы придумали?

Я отрицательно замотала головой, попутно смахивая выступившие слезы.

– Я даже не знала. Это она, та, первая женщина, которая ругалась в коридоре.

– Ей на работу было надо. А потом другая пришла, она сына в коридоре с папой оставила и плакала вместе со мной… И еще. Некоторые просто молчали, но это было так хорошо и… вместе. Я так им всем благодарна. Мне намного-намного легче стало. Как будто петля на горле разжалась немного.

– Да.

* * *

Мы с Надеждой вместе вышли из поликлиники, сошли с крыльца, попрощались и разошлись в разные стороны. Накрапывал дождь, а у меня в голове крутилась старая песенка Окуджавы: «Когда мне невмочь пересилить беду, когда подступает отчаянье, я в синий троллейбус сажусь на ходу, последний, случайный…» И еще: «Как много, представьте себе, доброты – в молчанье, в молчанье…»