Читать «До и после Победы. Начало» онлайн - страница 118

И наши атаки тоже становились результативными — мы просто стали в состоянии забрасывать с помощью вездеходов в тыл немцам тяжелое вооружение и достаточно бойцов и боеприпасов. Атакованные с нескольких сторон серьезным вооружением, фрицы начинали сильно нервничать, а когда к ним пару дней не могли пробиться подкрепления и колонны с боеприпасами, то они на последних патронах просто снимались с позиций и отступали, оставляя нам все тяжелое и много стрелкового вооружения. Так, шаг за шагом, деревенька за деревенькой, мы отвоевывали у немцев пространство — война снова переходила в маневренную, но уже на новом уровне, когда скорость маневра определялась уже не ногами, а колесами.

Естественно, немцы быстро выработали свою тактику борьбы. Их 37мм колотушки снова стали актуальны — поставив одну-две штуки на опушке, они могли прикрыть большие открытые пространства — если и не попадали с первого выстрела, то попробуй еще определи — откуда идет стрельба. Это если вообще определишь, что по тебе стреляют, пока не будет проломлен борт — роли поменялись местами. Точнее — могли бы поменяться, если бы мы, точнее — я, не предусмотрели изменение в тактике. Естественно, противодействием стало прежде всего навешивание бронелистов на верхние борта — с ними 37мм колотушки не пробивали наши вездеходы и с трехсот метров. Ну и — действие группами минимум в три вездехода — пока один разведывал местность и вызывал огонь на себя, два других таились в засаде и секли, откуда пойдет стрельба — и уже после этого засыпали место выстрела огнем из крупнокалиберных пулеметов — пока один засадный и один разведывательный давили позицию для стрельбы, третий крался к ней по опушке и уже с близкого расстояния давил фрицев огнем из крупняка, автоматами и гранатами десанта. Шла охота на охотников на охотников.

Войска учились выковыривать фрицев из самых труднодоступных мест. Выследить, где прячется фашист, определить, что он действительно там, вызвав огонь на себя, вовремя укрыться от пуль, жужжащих над головами, и продолжать давить огнем, пока товарищи идут в обход, чтобы пристрелить фашистскую гадину в его укрытии, всадить с десяток пуль в облеченный в серую шинель бок, прострелить ноги, торчащие из-за дерева, чтобы фашист в последние мгновения своей жизни не стрелял в наших товарищей, а пытался перетянуть раны, под собственный же скулеж и понимание того, что зря он голосовал за Гитлера. Много их на одной позиции быть не могло — сил у фрицев не хватит перекрыть каждые двести-триста метров отдельными дозорами. Поэтому-то и был возможен обход с флангов, тем более что он делался не на своих двоих, когда и километр будет длиться более часа. А на вездеходе — пять минут — и десант уже начинает огнем давить фрица с фланга, и уже приходится серой гадине разворачивать часть стволов с фронта, пытаться оттянуться назад, выйти из огневого мешка, созданного высокоманевренными подразделениями. Практически ни у кого такого финта не получалось — собственные ноги никак не могли тягаться с моторами, поставленными на гусеницы высокой проходимости, которые выносили наших бойцов через все преграды и буераки, в обход отступающих засад, так что мы всегда оказывались на пути или с фланга, и откусывали очередные две-три жертвы от организма этих белокурых придурков, возомнивших себя уберменшами. Так что пропаганда, запустившая с моей подачи ряд анекдотов про блондинок, попала в самую точку — фрицев воспринимали уже не как непобедимую армаду, а именно как истеричек, которые вдруг вообразили себя пупами земли. Это пока не нашлось мужика, который поставил бы глупую бабу на место. Фрицы и стали такими бабами — глупыми, потому возомнившими о себе невесть что, и быстро сдувающимися после первой же оплеухи. На них выходили уже без мандража, с опаской, но не с боязнью — просто надо было сделать нужную но неприятную работу, объяснить дурашкам, что если кто не сдастся прямо сейчас, тот будет убит, и тоже — прямо сейчас.