Читать «Последняя из рода Болейн» онлайн - страница 2

Часть первая

Отрадна роза, но в шипы одета, отраден клен, но он зимою гол, отрадна ель, но нет под нею света, отраден дуб, но груб у дуба ствол. Отраден мед, но злы укусы пчел, отраден перец, но на вкус не сладок, отраден лук, но дух его тяжел, отраден Моли, но внизу он гадок. В отрадах вечен горечи осадок, но тем для нас желаннее они: ведь человек, увы, он слишком падок на то, что дарят, только помани. Что ж мне скорбеть о боли небольшой, коль счастью век владеть моей душой?

Эдмунд Спенсер

Глава первая

16 июля 1512 года

Замок Гевер в Кенте

Всякий раз, оглядываясь с высоты прожитых лет, она мысленно видела тот солнечный день в Гевере, когда впервые узнала, что в жизни существуют такие вещи, как сомнения, страх и боль. Все они были тогда такими юными: ей едва минуло восемь лет, Джордж был на год старше — значит, малышке Анне в то лето исполнилось пять. Июльское солнце нежно ласкало золотыми лучами зелень ухоженного маленького сада, окаймленные тисами лужайки и густую траву геверских газонов. Но грезы об этой красоте, о ласковом тепле меркли под гнетом воспоминаний, упрятанных в темные глубины памяти. Ведь именно в тот день она впервые узнала, что ее отсылают далеко от дома, превращают в инструмент в чужих руках, а дорогая матушка так опечалится из-за этого.

Прежде всего вспоминается, как визжит от восторга Анна, как Джордж высоким голоском выкрикивает команды, а в ответ раздается тявканье рыжих щенков спаниелей, такое громкое, что в нем едва не тонет гудение пчел над клумбами роз и турецкой гвоздики. Этот выводок всего четыре месяца назад принесла мамина любимица Глинда, но Джордж вознамерился выдрессировать их как следует и сделать так, чтобы они признавали хозяином его.

— А ну, прекратить! Немедленно прекратить! Я научу вас повиноваться, щенята неразумные! — Когда Джордж выкрикивал это, в его мальчишеском дисканте прорезались взрослые нотки и он ловко щелкал спаниелей ивовым прутиком. Щенкам было больно, они сердито тявкали, но все так же резвились и боролись друг с другом — мелькали только длинные шелковистые уши и неловкие пока лапы.

— Угомонись, Джордж! Бесполезно хлестать их и дрессировать, они еще слишком малы, — послышался чистый голосок Марии, сидевшей чуть в стороне от всей этой возни, в беседке, увитой диким виноградом. Ее начинали сердить и слишком громкий смех, и жалобное тявканье щенков. — Они же не охотничьи собаки, это комнатные собачки для дам. Для их дрессировки нужны только нежность и любовь. Оставь их в покое, не то пожалуюсь матушке или Симонетте!

Брат повернулся к ней, лицо его скривилось в презрительной ухмылке. Он упер кулаки в бока, выпрямился и сощурился от солнца, вглядываясь в затененное убежище сестры.

— Ты не смеешь помыкать мною, Мария. Я — старший, я — сын, и я уже владею тремя гончими и двумя соколами. И служба при дворе короля ожидает меня куда раньше, чем тебя. Мне отец обещал!