Читать «Правый поворот запрещён» онлайн - страница 13
Григорий Соломонович Глазов
Все время, пока она говорила, он терпеливо молчал, затем сказал:
«Я понимаю, что у вас была не галлюцинация. И все же это был не я».
«Не врите!» — начала свирепеть она.
«Что вы сможете доказать? — вызывающе спросил он вдруг. — Кроме вас, этого мифического вора никто не видел. Меня в институте знают не один день. У меня безупречная репутация. Вы окажетесь в смешном положении».
«Ключи от ящика, где прибор сигнализации только у Светы и у вахтера. Вы единственный в институте, кто может отключить ее, не наделав шума. Вы однажды уже продемонстрировали это, но по моей просьбе, когда Света забыла ключ дома, а вахтер был на больничном. Тогда я посылала Свету за вами. Она надежный свидетель! Я найду возможность припереть вас! — она повернулась, чтоб уйти, но остановилась. — Да, кстати, откуда вы знаете этого поляка?»
«Какого поляка?» — невозмутимо спросил он.
«Фирмача!. Он приходил ко мне. Я видела вас позавчера в его роскошной машине, когда выходила из трамвая. Вы очень оживленно беседовали».
«Это уже что-то новое!» — он засмеялся.
«Как называется кооператив, в котором вы работаете?»
«„Астра“ А в чем дело?»
«Не для него ли вы от моего имени просили бериллиевую бронзу на авиаремонтном заводе?»
«Фантазии, фантазии, Елена Павловна!»
«Все они прояснятся после моего приезда!» — и она ушла…
Вспомнилось это настолько подробно сейчас, когда она убоялась: не услышит ли ее мыслей задремавший рядом Яловский. Раскачивало вагон, перестукивались колеса, считая стыки. За темным стеклом светлячками проскакивали окна ближайших фольварков…
Человек прагматичный, не обремененный излишками эмоций, Елена Павловна Кубракова все же была возбуждена результатами поездки в Германию, мечтала, едва вернется, не откладывая, начать все, что было записано в протоколе о намерениях. Но в первый день, когда вошла в свой кабинет и взглянула на письменный стол, нахмурилась, ощутила раздражение при виде бумаг, которые появились тут за время ее отсутствия. Да еще поверх всего положенный Светой — листок-памятка, заготовленный Еленой Павловной накануне отъезда. Вздохнув, она грозно сказал себе: «Разгрести, разбросать все это к чертовой матери за неделю!»
Когда Елена Павловна была раздражена, общаться с нею становилось сложно и небезопасно для тех, кто прорывался к ней по каким-то вопросам, и для тех, кого вызывала она…
— Времени нет, так что я одновременно буду обедать и заниматься вами, — жестко сказала Елена Павловна, отодвигая на столе бумаги, чтобы освободить место для тарелок — на одной стакан с очень крепким чаем, на другой — плавленный сырок и два бутерброда с колбасой. Все это из буфета только что принесла секретарша.
«Ну и обед!» — подумал Лагойда, сидевший в правом кресле и осторожно взглянул на Назаркевича, который расположился в таком же слева от стола.
