Читать «КУРОПАТЫ: СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ» онлайн - страница 53
Георгий Тарнавский
Нельзя не сказать здесь о белорусском варианте коллективизации села и ликвидации кулачества как класса. О том, что она проводилась насильственными методами, свидетельствуют более тысячи крестьянских восстаний, которые выдавались за бунты яростно «противящихся» торжеству новой жизни кулаков. На самом деле это были отчаянные протесты середняков и даже бедных крестьян. В архиве хранятся письма в ЦК партии, в которых люди просят о пощаде, пишут о том, что умирают с голода, умоляют остановиться, не обобществлять все и вся, сгоняя с сельского двора последнюю курицу.
Несколько слов о том, что представлял собой кулак в Белоруссии. Он, по существу, не имел дореволюционного стажа, так как до семнадцатого года основные наделы земли были в руках помещиков. Раскулачиваемый на рубеже 20-х — 30-х годов хозяин вырос на почве ленинского Декрета о земле. Это бывший красноармеец, получивший из рук Советской власти долгожданный надел, пестовавший его не только с любовью, но и с огромным усердием, упорством, а порой и самоотверженностью.
По данным статистики, к 1928 году в Белоруссии насчитывалось 3,5 процента крестьянских хозяйств, которые относили к кулацким. Следует заметить, что кулак на скудных белорусских землях имел доходы середняка в других регионах страны, а середняк стоял на одном уровне, скажем, с воронежским бедняком. И все же к 1930 году было раскулачено 12 % крестьянских хозяйств, большей частью середняков — главных поставщиков на рынок хлеба и других продуктов.
Было разорено примерно 95 500 крестьянских усадеб, не менее 700 тыс. человек лишились крова, права жить под родным небом и были насильственно вывезены в чужие края, как правило, в Сибирь и Казахстан. Многие — на верную гибель.
Как и по всей стране, провалы в экономике, усугублявшиеся последствиями насильственной коллективизации и политикой «большого скачка» в развитии индустрии, в Белоруссии тоже объяснялись происками «врагов» и «вредителей». По примеру своих более опытных коллег, состряпавших процессы Промпартии и «Шахтинское дело», белорусские мастера фальсификации быстро обнаружили и разоблачили многочисленные группы «троцкистских контрреволюционных вредителей» в Витебском железнодорожном депо и на фабрике «Знамя индустриализации». На Гомельском вагоноремонтном заводе, в системе Белзаготзерно и Наркомземе, в Управлении связи БССР и в Белгосиздате, выявили «диверсионно-шпионско-террористические, вредительские организации», действовавшие в Мозырском, Осиповичском, Оршанском, Жлобинском и множестве других округов.
