Читать «КУРОПАТЫ: СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ» онлайн - страница 26

Из показаний Ольги Тимофеевны Боровской, 1927 года рождения, пенсионерки, работает на полставки санитаркой в больнице:

— У нас была большая семья: родители и пятеро детей. Отец охранял колхозный амбар и пасеку. Мы, дети, помогали маме по хозяйству. Отец сильно волновался по поводу происходивших в лесу событий, он очень это переживал. Нам часто говорил: вот до чего дошла Советская власть, иди мать послушай, дети, послушайте. Мать поднималась с кровати, выходила на улицу, мы дети — следом за ней. А со стороны леса были слышны крики, стоны. Кто-то кричал: «За что нас?» Были слышны выстрелы.

Сначала стреляли только ночью, а потом и днем. Все это происходило в 37—38-м годах, а потом и до самой войны. Но поздней было не каждую ночь, через день-два.

Как-то летом мы пошли за ягодами. Много собралось детворы из деревни, я среди них была самая младшая. Со мной, помню, была Батян Мария Степановна, но она уже умерла. Пошли мы в Брод. С нами был хлопец, который сказал, что покажет такие ягоды, где моментом можно кувшин набрать. Залезли мы туда через подкоп под забором. А забор был высокий — метра три, перелезть через него невозможно. Не успела я собрать и полкувшина, а ягод было, действительно, много, как он вдруг кричит: «Атас». Парень перекатился под забором, а все столпились у подкопа. В это время стали подъезжать машины, мне деваться некуда и я спряталась под ель, я вся дрожала, очень перепугалась, даже кувшин потеряла.

Да, у парня, который нас туда привел, фамилия Нехайчик Александр Григорьевич, он погиб на фронте. Сразу пришла легковая машина, которую Саша называл «эмочка». И следом за легковой — крытый грузовик. Из легковушки вышли мужчины, которые были одеты в гражданские костюмы серого цвета, без головных уборов. Было их человек пять, я не считала, не до этого было. Из будки грузовой машины эти мужчины стали выводить людей. У всех были руки назад и связаны. Когда их выводили из машины, то руки развязывали. Их начали стрелять, мне стало страшно. Люди кричали: «За что вы нас, я ни в чем не виноват». Из кабины грузовой машины никто не выходил. Выводили и расстреливали людей те, кто приехал на легковушке. Одежду их более точно я описать не могу. Помню, что стреляли, а яма уже была выкопана заранее.

Когда этих людей расстреляли, несколько человек еще вывели из машины и заставили закапывать могилу, потом и их постреляли. Среди убитых были и мужчины, и женщины. Одежда у них была обычная, городские они или деревенские, не могу сказать. Помню только, что у женщин были растрепанные волосы.

По возрасту и молодые, и старые, всякие. Но эти люди не местные, я их не знала. Кто они по национальности, сказать не могу, говорили они обыкновенно, по-русски и по-нашему, по-белорусски.

Отец мой ходил на это кладбище, когда еще не было забора, матери он тогда говорил, что земля еще «варушится», они еще там живые.

Из показаний Дарьи Игнатьевны Товстик, 1911 года рождения, пенсионерки:

— Я не один раз видела, как в лес привозили расстреливать людей. Помню, летом мы жали жито возле этого леса. Видим, возле нас по дороге проехала грузовая машина. Она поехала в лес, а потом за ограду через ворота, что со стороны Заславской дороги. Нам стало любопытно посмотреть, что они там делают. Мы подошли к ограде, нашли щелку и увидели: мужчины копают ямы. После этого мы убежали обратно в поле.